Проощание с детством

Кеша очень хотел ударить ее, но, конечно же, не смог.

Глава шестая

Из отпуска учительница английского Татьяна Георгиевна вернулась загорелая и посвежевшая. Исчезли синяки под глазами и следы усталости на ее лице, которые весь учебный год обычно только умножались, благодаря стараниям учеников. Теперь молодая женщина выглядела куда более симпатичной, чем раньше и ее кожа, став смуглой и золотистой, красиво оттеняла ее темные от природы волосы и зеленые глаза.

Татьяна Георгиевна хотела верить, что в этом году ей удастся достигнуть с учениками куда большего понимания, но в глубине души понимала, что все это глупые мечты. С каждым годом школьники становились все менее управляемыми, все более самоуверенными и все более жестокими к молодой учительнице.

— Good morning, — приветливо сказала она, собравшемуся десятому классу. Теперь ученики были ростом с нее и казались ее ровесниками, так сильно они выросли за лето, а Татьяна Георгиевна как будто напротив, стала на сантиметр ниже. — Let us speak English, — обратилась она к классу, но ее энтузиазм никто не разделил. Женщина тяжело вздохнула и села за свой стол, открывая журнал. — Who are absent?

С места поднялась отличница Маша и голосом пионер-вожатого, ответственного за свой отряд отчиталась:

— Сидоров выбыл. Отсутствуют Виноградова, Иванова и Якушев.

— Что опять с Якушевым? — устало спросила Татьяна Георгиевна, привыкшая к его выходкам и глупостям. То, что она была старше учеников всего на пять лет, делало ее объектом излишнего внимания хулиганов и прочих сомнительных личностей.

Маша безразлично передёрнула плечами. С места поднялся Коля, выглядел он помятым и заспанным, но желание поприставать к молодой англичанке было сильнее сонливости, с которой он боролся всеми силами.

— Он так расстроился, что его выгнали с алгебры, что с тех пор в школу не приходил, — ответил Коля, — но если вы хотите я могу найти его для вас. Только вы мне оставьте телефончик…

Татьяна Георгиевна обиженно поджала губы, от Колиного внимания она устала особенно.

— Колеченков, how you spent the summer? — обратилась она к Саше, который о чем-то тихо болтал с Мишей, но вынужден был замолчать и погрузиться в попытки сформулировать хоть сколько-нибудь верную фразу на английском. Тщетно.

— Да что Колеченков! — не дал ему и слова сказать Коля, — вы, Татьяна Георгиевна, лучше о себе нам расскажите! Где вы были, что так загорели. На Мальте? — он скривил рожицу и обернулся на Риту, которая не особенно интересовалась происходящим, разглядывая свой маникюр. Услышав слово, относившееся к ее жизни, она зевнула и бросила на Колю недовольный взгляд.

— Михайлов, пожалуйста, — взмолилась молодая женщина, но это только больше раззадорила парня, хотя, не имея рядом такого прикрытия, как Дима, он чувствовал себя немного некомфортно, — имейте совесть.

Он хихикнул и пробормотал себе под нос «да лучше бы вас» и, как мешок с картошкой, плюхнулся на жесткий стульчик, из которого он уже пару лет, как вырос.

Заметив, что Коля чуть-чуть поостыл и заскучал, Татьяна Георгиевна выдохнула облегченно, закончила разбираться с журналом и подняла глаза на класс. Ученики выглядели какими-то уставшими, погруженными в свои мысли, всех, кроме, пожалуй Маши Волковой, никто больше заниматься не хотел. Эту картину женщина наблюдала из года в год и не знала, каким образом можно в ней что-то изменить. Заинтересовать не получалось, давить она не умела.

— Давайте повторим с вами безличные предложения… — начала она монотонным голосом, нагонявшим и на нее саму сонливость и скуку, — в английском языке каждое предложение обязательно имеет и подлежащее и сказуемое…

Колю убаюкивало ее бормотание, и он стал искать, чем бы себя развлечь, без Димы это было задачей непростой. В конце-концов, не придумав ничего лучше, он написал не очень содержательную обидную записку на клочке бумаги и кинул ей в Дашу. Девушка сделала вид, что ничего не заметила и придавила ее ногой. Коля фыркнул, обернулся на Кешу, сидевшего сзади него, и шепотом спросил:

— Ну и как «королева» в постели?

Кеша нахмурился, поправил очки и процедил сквозь зубы:

— Не твоего ума дело…

— Какие мы злые, — передразнил Коля, а потом тихонько добавил, — а Оля твоя очень даже ничего!

— Она не моя, — поправил его Кеша, и прозвучало это слишком громко.

— Иннокентий! — рассерженно и в тоже жалобно позвала парня Татьяна Георгиевна, — удели мне немного своего внимания, — Кеша вздохнул и кивнул. С первой парты на него обернулась Лариса, которая сидела вместе с Лидой, никак не реагировавшей на окружающий мир. Взгляд ее серых проницательных взгляд был тревожным и осуждающим, судя по всему, она прекрасно слышала все, о чем они говорили с Колей. А Кеше этого совсем не хотелось.