Пропадал и нашелся

Это был призыв. Стояла ранняя осень. Лес, которым окружен наш храм, был невероятно красив: желто-буро-красный естественный ковер, расстилающийся на километры вокруг. На приходе было множество мелких дел, но я не смог удержать себя и решил посвятить несколько часов прогулке по лесу. Чем дальше я уходил в лес, тем тише становилось вокруг и у меня на душе. Время остановилось, а я погрузился в себя, наслаждаясь красотой природы. Вскоре солнце стало клониться на закат, я встряхнулся от осенней тишины леса и решил повернуть назад, к городу. Пройдя несколько шагов, я услышал странный звук, как будто стон. Может, показалось? Я остановился и прислушался. Звук повторился. Осторожно ступая, я двинулся на источник звука и уже через несколько секунд увидел сквозь деревья лежащего на земле человека. Я подошел к нему. Это был мужчина лет тридцати. Он лежал на пожелтевшей листве, его глаза были закрыты, а лицо было белым как мел. В некоторых местах его одежда была мокрой от крови, а неестественное положение рук и правой ноги подсказывало мне, что, скорее всего, они сломаны. Я попытался привести его в чувство, но он находился в состоянии сильного болевого шока и практически не реагировал на мои прикосновения и голос.

Парень выжил. Когда в больнице я беседовал с главврачом, он сказал, что это чудо. Следователь же, вызвав меня для беседы, рассказал, что парень был наркозависимым, а ситуация, в которую он попал, была следствием его попытки обмануть кредиторов. Они-то и вывезли его в лес, рассчитавшись таким образом по долгам. Я навестил его еще раз через несколько дней, но он был в подавленном состоянии и не проявил особого желания общаться. Мы несколько минут помолчали, и я, не желая навязываться, простился и ушел.

Через пару недель глубокой ночью меня разбудил телефонный звонок. Звонил приходской сторож. Тревожным, испуганным голосом он сказал, что во время ночного обхода обнаружил в храмовой беседке молодого парня без признаков жизни. Через десять минут я был на месте. У ворот храма стояла машина скорой помощи, милиция еще не приехала. Я подошел к беседке. Возле тела, лежавшего на полу беседки, стоял фельдшер и сторож. «Что случилось?», – спросил я у фельдшера. «Труп, передозировка», – сказал он заспанным голосом.

Через несколько дней после вечерней службы ко мне подошла женщина с заплаканным и скорбным лицом. «Батюшка, я виновата в смерти своего сына», – сказала она и заплакала. Как оказалось, в беседке нашли именно ее сына. Она не вынесла всего ужаса, связанного с употреблением сыном наркотиков, и предложила ему деньги на «золотой» (т. е. последний. – Прим. автора) укол. Он согласился и ушел из жизни.

Эти два случая, которые произошли в течение одного месяца, заставили меня задуматься. Я пришел к выводу, что это не случайность, что таким образом Бог что-то хочет сказать мне. Чем больше я размышлял над этим, чем больше молился, тем сильнее становилось мое убеждение в том, что это призыв. Как показало время, я не ошибся (из воспоминаний духовника приходского реабилитационного центра)[44].