Пропала собака

— Гоняются, гоняются. Вот кофе допью, с хорошим человеком встречусь — и снова пора бежать…

— Расскажи…

— Не трогай свою иголку! — Я безнадежно опустила руку.

— Отпусти нас. Пожалуйста.

— Не могу, Таня. Наниматель не разрешит. Не погладит по головке. А у меня с ним контракт.

— БЫЛ. — Мы оба молниеносно повернулись на этот спокойный голос, исходящий от двери. Гость выстрелил, я откатилась в сторону, открывая себе обзор, встала на ноги.

— Тихо. ТИХО, — сказал один шофер другому, и я вспомнила, почему этот веселый симпатичный шатен показался мне знакомым: я видела его у ротонды, среди толпы.

Сейчас он стоял в дверях, не прячась, в полусогнутой правой руке держал самый маленький пистолет из всех, которые мне довелось, когда-либо повидать, в неподвижно висящей левой — небольшой метательный нож, а у самой головы в расщепленном дереве засела пуля стрелявшего. Гость замер у стола, так и не успев встать, он сидел в очень неудобной позе, опираясь разведенными локтями на столешницу.

— Брось пистолет, Лаки, — сказал темноволосый, — лучше брось.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, по-одинаковому прищурившись, словно давние знакомые, знавшие слабые и сильные стороны друг друга.

Сергей снова застонал, выводя меня из оцепенения. Я бросилась к нему, вынула рацию, по памяти набрала код:

— Алло! Где вы там?! Это Гусев! Срочно на дачу! Здесь раненые!

— Это кто? — потрясение спросили оттуда. — Это Гусев???

— Быстро!!! — заорала я и отключилась. Сергей открыл глаза. Он был в сознании, даже попытался встать.

— Лежи! — шепнула я, разрывая взгляд между ним и молчащими недвижимыми двоими. — Сейчас будут твои ребята. — Он закрыл глаза, расслабился.

Гость медленно начал поднимать пистолет дулом вниз, отпуская все пальцы, кроме двух, которыми держал. На висках его блестел пот.

— Осторожно, — кивнул темноволосый, как-то одобрительно кивнул и сморгнул стекающую на глаз каплю. — Клади на стол перед собой и отходи в угол.

— Они сейчас приедут, Малыш, — негромко сказал Гость, взглянув на дверь. По комнате расползалось напряжение.

— Да, — кивнул наконец Малыш, — но нас с тобой здесь уже не будет.

Отходи в угол!.. Вот так. Хорошо. Теперь вынимай второй пистолет.

Гость осторожно и медленно потянулся в рукав черного пиджака и стал вытягивать оттуда темную трубку с двумя проводами.

— Поверни другой стороной! — приказал темноволосый. Гость медленно повернул. Лицо его застыло, в глазах пылала ненависть. — Бросай! — отчеканил Малыш.

Гость бросил оружие на пол, отшвырнул ногой в угол.

— Хорошо. А теперь мы пойдем к двери, ты пройдешь мимо меня, я повернусь…

— Не надо, — сказал Гость. Лицо его затвердело. Он внимательно смотрел на Малыша.

— Почему — не надо?

— Не поворачивайся.

Малыш почувствовал что-то, но двинуться не успел. Щелкнул предохранитель. Я уставилась на того, кого ждал Гость: сзади, в дверном проеме стояла семидесятилетняя старушка Зинаида Андреевна Булгакова, приставив к симпатичной темноволосой голове пистолет. Она по-прежнему была в трауре, но шляпку с вуалью заменила на черный берет.

— Стойте все смирно, пожалуйста, — сказала Зинаида Андреевна, — будем вести себя как цивилизованные люди, тем более что времени осталось мало.

Малыш, я сожалею, но твой любимый друг мне нужен живым и свободным. Лаки, бери лейтенанта в одну руку, финку — в другую. Куда приставить эту «другую», чтобы наша подруга Таня Иванова не наделала глупостей, ты, думаю, разберешься. Вы, молодой человек, идите смирно, ибо стрелять я научилась еще тогда, когда вас не было даже в проекте… Ну-с, все все поняли? Тогда вперед.

Мы вереницей вышли из дверей дачи: я шла первой, за мной Лаки с Сергеем, последними — Малыш и бабуля, оставившая на кухне своего умирающего внука.

У ворот дачи, оказывается, ждал фургон. За рулем сидел Мертвяк, глядя на нас без полагающейся усмешки. Изнутри открыли, там было еще двое.

Мы расположились на сиденьях друг против друга, закрыли дверцы и поехали — все это молча, без единого звука. Я не отрываясь смотрела на Зинаиду Андреевну.