Пропащие девицы (СИ)

Какой бы жопой не казался окружающий тебя мирок, как любила выражаться Патти, в нем всегда можно найти плюсы, ведь жопа жопе рознь. «Красивая мужская задница – это то, на чем держится весь мир», – написал Стивен Кинг и, черт побери, это Мысль. Среди явных плюсов своего положения Бэйтман выделяла в том числе и такие:

Быстро взлетел – быстро сгорит. Сентенция, основываемая скорее всего на мифе о Дедале и Икаре, в реалиях голливудской жизни расшифровывалась довольно просто. Сегодня знаменит – завтра забыт. А это обещало вечный круговорот знакомств и лиц, чтобы ни одно не приелось аж до тошноты. Старожилы, в основном, были достойны более пристального внимания, хотя бы потому, что были достаточно умны, чтобы задержаться.

Люди, которых ты знаешь днем, не те, кого встречаешь ночью. И это касалось не только двух различных кругов общения. Порой один человек в кабинете на интервью или на фотосессии был воплощением ответственности и профессионализма, а в клубе глотал один шот за другим и в конце вечера уходил с женщиной, больше похожей на тайского транссексуала.

Нет ничего незаменимого, кроме Signature от Michael Kors. Заменить можно все: работу, вещи, людей. Только не аромат, узнаваемый, обволакивающий, идеальный. Ни одна вещь, сшитая по меркам, не станет таким же вашим продолжением, как дорогой парфюм.

И, следуя последнему правилу, в чемодан для эвакуации попадали только самые достойные.

501-ый Levis и их же ковбойка. В таком виде можно было заявиться хоть на прием к президенту Обаме, «ливайсы» вряд ли оскорбили бы и королеву Великобритании и дальше по списку. Удобно, просто, неубиваемо. А с номером три еще и неотразимо.

Черные лодочки-«лубутены» подойдут для любого случая и одеяния. А когда захочется спуститься с каблуков на землю, можно смело разуться, и вас тут же подхватит на руки любой подвернувшийся под руку мужик. Проверено Патрицией Бэйтман.

Маленькое черное платье, но не от Chanel, а от Givenchy. Никто не придумал дизайна, лучше, чем Юбер де Живанши. «Декольте Обри» идеально, если вы хотите, чтобы ваш собеседник смотрел вам в глаза, но в то же время восхищался совершенным образом.

Chanel под номером пять, но, как мы уже выяснили, не парфюм. Костюм, винтажный, шерсть с шелком, с круглым вырезом, нашитыми карманами и рельефной выделкой. Хоть сейчас вешай на шею жемчуг и жди, пока изберут первой женщиной президентом США.

Стильный, в духе гангстерских 20-тых шерстяной костюм от Yohji Yamamoto с широкими укороченными штанами на подтяжках, может, и не совсем нетленная классика, но и жители ЛА далеко не всегда нуждаются в чем-то настолько теплом, так что от сезона к сезону он может вновь стать актуальным.

Кружевная блуза с коротким рукавом от Alexander McQueen – маленький бунтарь в коллекции, который сделает любой классический образ неформальным, немного готичным и совершенно индивидуальными.

Шелковое белье. В данный пункт коварно входит не один комплект, ведь девушке всегда жаль оставлять что-то настолько близкое к телу чужому человеку. Особенно, если оно новое. На этот раз в дорожный чемодан ушли Dolce & Gabbana.

Кожаная куртка Saint Laurent. Эди Слиман, придя в компанию, вызвал всеобщее дикое негодование и неистовую любовь Патриции Бэйтман, очаровательный подрыватель устоев. Каждой его чертовой вещи можно отдаться, не раздумывая, говаривала она не для печати.

И коробка с украшениями. Мисс Бэйтман была ярой поклонницей Dior, и после того как узнала, что Дейенерис Таргариен заделалась их лицом, готова была признать, что по части стиля она далеко не так же безнадежна, как по части актерского мастерства.

Плюс один – то, что мисс Бэйтман уносила на себе. Сегодня это было платье от Mark Jacobs в духе 50-тых с цветочным принтом, замшевые зеленые лодочки Jimmy Choo, широкополая шляпа Philip Treacy и родные Ray Ban Wayfarer, без которых под не особо дружелюбным калифорнийским солнцем не обойтись, если не хочешь заработать преждевременные морщины вокруг глаз. А Патриция Бэйтман хотела этого в последнюю очередь. Не хватало стать еще одним спонсором какого-то именитого косметолога, к которому в очередь за ботоксом и так выстроилось пол-Голливуда.

Патти аккуратно разгладила то самое кружевное платье, ставшее несчастливым предвестником разрыва, на постели Тода, в последний раз оглянулась на просторную гостиную с шикарным видом, взяла в одну руку чемодан, а в другую «Биркин», напичканную персональной электроникой, и спустилась к ожидавшему ее такси, которое должно было доставить ее в Санта-Монику. И это основательно портило предвкушение встречи с Робин.

Когда Робин услышала в телефонной трубке взволнованный голос подруги детства, то сразу поняла, что случай совершенно исключительный. В противном случае Патти (да, девочкам можно называть друг друга так, как нельзя мальчикам) ни за что на свете не приехала бы жить в Санта-Монику. Пусть даже на несколько блядских дней.

В последнее время мисс Уильямс (которая ненавидела свою фамилию в сочетании с именем) переживала тот период, когда хочется сделать шаг вперед, но получается только влево.