Пропащие девицы (СИ)

Знаменитый метод компромиссов от Бена Аффлека, о котором он не представая твердил ей, наблюдая за тем, как Бэйтман превращается в натурального психопата в разговоре с администрацией отеля, тоже пригодился. Его результатом стал деревянный настил, который больше походил на подиум. В день свадьбы Робин Уильямс будет смотреть на приглашенных, как на гостей показов. Она должна будет это оценить. А сама Патти получила бесценный бонус в виде Мамаши Уильямс, которая места себе не будет находить от раздражения. Злиться и молчать в угоду приличиям.

А все потому, что накануне церемонии гости получили весьма оригинальное сообщение об особенностях дресс-кода: приходить босиком. Очень в духе Санта-Моники, прокомментировал нововведение Макс. И опять-таки изменения пошли на пользу, хотя Патриция в первую очередь думала о том, что никому, и в первую очередь ей самой, не захочется за несколько часов убить туфли за пару сотен долларов, застревая в песке.

Единственное, о чем в итоге стоило беспокоиться, была погода. Но здесь вряд ли помог даже сам Бэтмен, потому Бэйтман в последние дни до свадьбы с замиранием смотрела за изменением прогноза в приложении, с не меньшим замиранием, чем за результатами продаж ее последней коллекции. Совершенно не хотелось переносить все это в зал, арендованный на экстренный случай.

Небо было чистым, а солнце ярким и теплым, как и должно было быть в Калифорнии из туристических проспектов. И к вечеру цунами в меню не предусматривалось.

Закат опускался в лазурный океан, и больше искрящегося золота вместе нельзя было, казалось, собрать нигде на чертовой планете.

В мягких лучах тепло-оранжевого солнца картина выглядела идеальной. И Патти даже на мгновение удалось забыть скольких нервов и баксов это все стоило. Глядя на то, каким отморожено счастливым смотрелся Мартин в ожидании невесты, как все гости повернули головы назад и в восхищении смотрели на главную женщину вечера, на то, как…

Робин в струящемся длинном жемчужном платье была невероятно, сказочно красивой, и если до этого среди присутствующих был хоть один мужчина, который втайне не завидовал Крису, то теперь не осталось никого равнодушного. Она медленно, упиваясь всеобщим вниманием и восхищением, шла к своему жениху.

Подол платья, расшитый жемчугом и камнями, которые переливались в плетении кружев, напоминал морские волны. Уильямс была богиней, вышедшей из морской пены. И даже если еще полчаса назад она едва не оторвала Патти руку от волнения, когда не хотела отпускать от себя подругу, теперь оно полностью отступило, сменившись счастливой улыбкой.

В ответ своей лучшей подруге улыбнулась и Патриция. Происходящее затронуло всех вокруг. Хорошо, что Робби не видела, как несколько дам из самых впечатлительных уже уткнулись в свои платочки. У самой Патти в уголках глаз тоже блестели слезы умиления, на поверку оказалось, что она не такая уж и бесчувственная стерва, какой хотелось бы быть. Она отвела взгляд от Робби, чтобы и у той не проснулось желание расплакаться, испортив макияж, над которым колдовали ее любимые стилисты.

Бен улыбнулся, встретившись взглядом с Патрицией. Его чертов взгляд возвращал ее к их утреннему разговору. Самодовольная усмешка, будто он действительно был прав и Патти действительно не хватало ее собственного подвенечного платья.

— А вот и нихера, — прошептала Бэйтман одними губами, глядя на Аффлека. Как раз вовремя.

Джонатан передал руку своей дочери ее будущему мужу.

А после, когда были сказаны все самые важные слова, произнесены клятвы, полные любви и нежности, над головами всех собравшихся на пляже Санта-Моники, чтобы поздравить молодоженов, зажглись крохотные фонарики. Утопая в вечерней синеве, этот свет, исходящий от них, казался столь же волшебным, как и полное звезд небо, о котором пел в своих песнях Крис.

Затаив дыхание, Робин прижималась к груди своего мужа, который обнимал ее, кружа в медленном танце. В ее блестящих глазах отражался свет крохотных огней, губы были доверчиво приоткрыты для его поцелуев, и Мартин мог поклясться, что никогда в жизни еще не встречал столь же прекрасного создания, каким в этот вечер была Робби.

Их ноги утопали в теплом песке, а на щиколотке Уильямс-Мартин переливалась тонкая цепочка с подвеской в форме крохотной морской звезды. И это было так чертовски здорово, чувствовать себя полностью свободными среди целой кучи собравшихся родственников и друзей. На сцене музыканты из Санта-Моники, те самые парни, с которыми раньше играла Робин, исполняли мелодичную рэгги-версию Love Song от The Cure, и где-то совсем рядом Макс танцевал со Скайлер, нашептывая той на ухо глупые нежности.

Да, танцевали все. Роббс видела, как отец пригласил на танец маму, а та, кажется, окончательно оттаяла и улыбалась ему, с ноги на ногу переминаясь в песке. Бен и Патти, заглядывая в глаза друг другу, обменивались загадочными, лишь им двоим понятными улыбками. Они были совсем рядом и, когда Робин удалось перехватить взгляд подруги, она одними губами произнесла:

– Ты следующая!..