Пропащий

– То, что ты не видишь их, еще не означает, что их там нет.

Кого нет? Он ничего не подтвердил и ни от чего не отказался – думай что хочешь. Примерно так же на его вопрос ответил Джидду Кришнамурти, когда Юджи спросил его:

– А как насчет существования Учителей?

Старик ответил:

– Если я скажу что-либо по этому поводу, это будет использовано как авторитетное утверждение.

Юджи явно научился некоторым фокусам у Джидду Кришнамурти.

Люди часто замечали, что во время поездок он указывал на что-то невидимое, присутствовавшее в машине. Таких историй было великое множество. Нью-Йоркерша однажды рассказала мне, как они ехали по мосту Золотые Ворота в Сан-Франциско, и он неожиданно спросил ее небрежно:

– Ты чувствуешь это?

– Что, Юджи?

– На заднем сиденье кто-то есть.

Она посмотрела в зеркало заднего вида – сзади никого не было. У нее по коже побежали мурашки. Некоторое время спустя он сказал:

– Исчезло.

Позже кто-то рассказал мне, что мост был излюбленным местом самоубийц.

Глава 43

«Для меня вопрос сомнения в моих действиях до и после их совершения закрыт».

К пяти часам утра он одевался, съедал свой завтрак и просил меня открыть дверь и раздвинуть шторы, чтобы люди знали, что можно приходить. Его магазин открывался примерно за час до того, как появлялся кто-нибудь из посетителей. Пока никого не было, мы обычно сидели молча. Я делал записи или дремал на диване. И хотя иногда я слышал, как мечется мой ум, я напоминал себе, что безумная суматоха мыслей ничто по сравнению с интенсивностью, в которой жил он. Я никогда не чувствовал, чтобы он меня как-то оценивал. Сидеть с ним рядом было все равно что находиться в Гранд-Каньоне и слушать шум ветра, но даже в таком месте мысли не прекращались. У меня возникало ощущение, что он убеждает меня в том, что быть обремененным мыслями, над которыми у тебя нет никакого контроля, это совершенно нормально. Для таких людей не существует положительных или отрицательных мыслей – для них это все тот же шум.

По мере улучшения состояния Юджи начал устраивать шоу, вставая самостоятельно и заставляя людей, переживавших, что он может снова упасть, нервничать. Однажды, когда меня в комнате не было, он изобразил небольшой «танец», стоя и шаркая ногами. В конце концов он начал ходить в ванную комнату самостоятельно – опять же, когда меня не было рядом. Вскоре он уже с нетерпением ждал новых встреч в «Кабане». Когда он смог нормально передвигаться по дому сам, его ежедневный распорядок вернулся в свое русло без моей помощи. Через некоторое время у меня, естественно, возник вопрос, как долго мне нужно было еще оставаться. Я ждал, что он что-нибудь скажет по этому поводу, но он молчал. Как-то утром, когда в комнате было всего пара человек, он сказал: «Я хочу посмотреть на лестницу». Мы наблюдали за тем, как он пошел к двери, вышел и с минуту смотрел на ступеньки.

– Нет. Еще нет. – Он вернулся назад в кресло.

Семнадцатого июля он проснулся, принял душ, оделся и позавтракал без моей помощи. Пришли люди, все шло, как обычно, и неожиданно он произнес:

– Я хочу убраться отсюда прямо сейчас!

Он пошел к двери, вышел и снова посмотрел на лестницу. Когда я сделал движение по направлению к нему, чтобы помочь, он прорычал на меня:

– Нет, сэр. Мне не нужна ваша помощь! Вы думаете, мне нужна ваша помощь?

После небольшой паузы он схватился за перила и потихоньку пошел вверх шаг за шагом. Добравшись до верха лестницы, он сделал небольшой притоп ногами и торжествующе улыбнулся. Народ радовался за него и подбадривал.

Затем он забрался в роскошный «Пежо 607», неделями простаивавший без дела. Рэй, стараясь быть максимально осторожным, мягко закрыл дверцу автомобиля, и… стекло бокового окна автоматически поднялось вверх, прищемив пальцы Юджи.

– Ой, пальцы! – сказал он странным безучастным голосом, пока мы с ужасом наблюдали за этой сценой. Бедный Рэй судорожно начал шарить по салону машины в поисках чертова пульта дистанционного управления, чтобы освободить пальцы Юджи от тисков механического стеклоподъемника. К тому времени, когда стекло опустилось, пальцы его стали черно-синими. Конечно, он не волновался о них: он тут же растворил всякое чувство вины, потребовав по тысяче швейцарских франков за каждый пострадавший палец. Рэй никак не мог прийти в себя, но всю оставшуюся часть лета Юджи гордо держал руку пальцами вверх, как напоминание и пример того, что они заживали гораздо быстрее, чем предсказывали эти «идиоты доктора». Он любил настаивать на том, чего нет, до тех пор, пока все с ним не соглашались.

Позже кто-то рассказал мне историю, случившуюся с Анандамайи Ма. Один из ее учеников спросил, что будет, если она вдруг уронит уголек на ногу, – такой нечувствительной к собственному телу она казалась. Когда он отвернулся, она бросила уголек себе на ногу и просто стояла и смотрела на него, словно удивляясь сама себе. Только когда ученик снова повернулся к ней и увидел, что нога дымится, она сбросила уголек и засмеялась. Им потом пришлось перевязывать ее рану.