Пропащий 2 (СИ)

  - Так, - после небольшой паузы произнес Данила с горечью. - В армию в основном идут бедняки от безысходности. Редко кто по призванию. Ну или династия. Дети чиновников и воров продолжают дела отцов и дедов — перекладывают бумажки, болтают и воруют, воруют, воруют … хоть бы одного повесили прилюдно! Из воров выбирают депутатов … вернее, они сами себя выбирают.

  - То есть система воспроизводит саму себя? Что же, это непреложный закон природы! - заметил Гулям. - Любая экосистема, как и отдельный живой организм, стремится выжить любой ценой. Именно поэтому советоваться с так называемым народом глупо, ибо народ это толпа, жаждущая дешевой жратвы и бесплатных развлечений.

  - Panem et circenses, то есть хлеба и зрелищ, - тихо произносит Тигран. - Это из десятой сатиры Ювеналия, в которой говорится об устремлениях большинства римлян.

  - Совершенно верно! Захватчики предложат дармовую развлекуху и химическую еду, которая вкусна, дешева и проста в производстве. А когда народ оглупеет и окончательно станет быдлом, его утилизируют за ненадобностью, оставив малую часть для обслуги. Конечно, некоторым удастся избежать печальной участи, они спрячутся и будут оказывать сопротивление. Как раттусы! Но для оккупационной системы это комариные укусы, изменить уже ничего нельзя. Так что никаких референдумов! Сами все решим.

  Ранее утро. Солнце еще только просыпается после долгой ночи, пылающий край высунулся из-за горного хребта, словно хулиган, высматривающий, что бы тут украсть или испортить. Вспыхнули оранжевые облака, подсвеченные первыми лучами. Капли росы сверкнули бриллиантовым блеском и умирающий ночной ветерок колыхнул траву, лишая ее нечаянного украшения. Посадочная площадка дышит испаряющейся влагой, воздух еще холоден и резок, как обычно на рассвете. Под навесом из плотной ткани расставлены стулья, на продолговатом столе высится кувшин с горячим кофе, в ряд выстроены чашки, возглавляет строй сахарница и пузатая емкость для сливок. Гулям задумчиво глядит куда-то за горизонт, откинувшись на спинку стула, рядом с ним верная Стрижа. Данила с друзьями пьет обжигающий кофе, который особенно приятен прохладным утром. Неподалеку аккуратно уложены в ряд металлические ящики, очень похожие на гробы. В них спят тяжелым наркотическим сном пленники. Поодаль стоят боевые машины охранения, солдаты наблюдают за местностью, наводчики держат пальцы на спусковых кнопках пушек и пулеметов. Вот-вот должен появиться транспортный корабль инсектов, чтобы забрать пленников.

  Судьба смуглых людей из другого мира незавидна. Их даже не приведут в сознание, они так и будут пребывать в небытии, пока над их живыми телами инсекты будут ставить опыты. Цель — найти оптимальный способ уничтожения данного вида разумных существ. И самый быстрый.

  Далеко, на грани слышимости, появляется вибрирующий звук. Над неровной линией леса возникает движущаяся точка. Она стремительно приближается, двигаясь по кругу и совершая странное маневрирование, точно повторяя рельеф поверхности. Один круг, второй … радиус заметно уменьшается!

  - Это торпеда! - произносит Наронгсак.

  - Что? - не понял Данила.

  - Кассетный боеприпас с наведением по окружности. Чтобы не сбили при подлете к цели …

  - Ложись! - обрывает его возглас Гуляма. - Живее! - и бросается к аккуратному штабелю ящиков с пленниками.

  Данила послушно упал на землю, перекатился — как в кино! - но не рассчитал кувырков и больно стукается лбом об ящик. Наталья, дочь пирата, оказывается сообразительней. Она прыгает как кошка, толкает ящик и он падает прямо возле Данилы, едва не задевая кончик носа.

  - Ты чуть не убила меня! - возмущается Данила.

  - Спасла жизнь! - возражает девушка прямо в ухо. - Сейчас рванет, опусти голову.

  - Ага, - соглашается Данила, но вместо этого вытягивает шею и смотрит.

  Торпеда резко отклоняется от курса, взмывает вертикально и на мгновение как бы зависает в воздухе. Слышится негромкий хлопок, головная часть разрывается на куски. Пустая оболочка устремляется к земле, а круглые предметы, похожие на бильярдные шары, только покрупнее, разлетаются во все стороны словно искры салюта.

  «Шариковая боеприпас! - догадался Данила. - Накроет сверху и всем конец». Лежащий на боку ящик с телом тяжел, как бочка с водой. Хорошо, ручки по бокам есть для удобства переноски, как у гроба для состоятельных мертвецов. Данила хватается за них мертвой хваткой, рвет вверх и на себя, одновременно переворачиваясь и наваливаясь спиной на девушку. Сдавленный крик Наташи тонет в оглушительном треске взрывающихся над головой гранат, осколки барабанят по крышке гроба будто крупный град. Железный дождь длится несколько секунд, которые Даниле кажутся часами. Руки сгибаются под тяжестью, проклятый гроб вот-вот свалится прямо на лицо. И Наташка еще верещит прямо в ухо типа раздавил, дышать нечем, я умираю - неужели чуточку потерпеть нельзя?