Пропащий. Часть 1

Нужно было отстреливаться. Непонятно что было с парнями, но если эти три пикапа прорвутся к позициям, то смерть фактически гарантирована, причем далеко не факт, что от пули. Закинув пулемёт на сошки, я быстро снял его с предохранителя и прижался плечом к прикладу.

Когда я вжал спусковой крючок, то до врага было не больше пятисот метров. Пулемёт затарахтел, отправляя в противника свинцовые подарки со стальным сердечником. Палил я длинными очередями, патронов по десять-пятнадцать, стараясь если не выбить двигатели машинам, то уж поразить водителя или десант в кузове. Благо контора тратилась на модернизацию стволов и даже пулемёты была готова оснастить отличными магниферами.

Переднюю из «техничек» повело в сторону. Со всей скорости она съехала с дороги, упёршись боком в грязь и завалившись на бок. Наиболее расторопные пехотинцы успели спрыгнуть, но остальных прижало центнерами железа.

Затвор пулемёта сухо щёлкнул в самый хреновый момент. Перезаряжать его было слишком долго, несмотря на то что организм вернулся в привычное состояние борьбы за жизнь и тело действовало на инстинктах. Враг уже подкатился на сотню метров и десант принялся спрыгивать с бортов, крича что-то на своём языке. Меня отделяли мгновения от того, как они начнут стрелять, но я был на доли мгновений быстрее. Ладони привычно легли на рукоять и цевью, а патрон уже был в патроннике. Расстояние плёвое, так что стрельба началась через долю секунды. «Калаш» задёргался в руках, но магазин закончился критически быстро, оставив трёх боевиков на африканской земле. Казалось бы, переставить магазин в спарке можно меньше чем за три секунды, но было уже поздно. Враг не ждал. Десант покинул транспорт и накрыл мой ДОТ ураганным огнём. Пули хищно защелкали по бетону, заставив меня вжаться в землю, лихорадочно соображая, как же отступить. Скорее всего в тот момент остальные были мертвы и меня спасли только толстые стены укрепления. Иначе бы уже сейчас я бы пополнил ряды павших в этом коротком, но интенсивном бою.

Похоже, в тот момент, когда я валялся на земле, Фортуна отвернулась. За мгновение до взрыва я увидел влетевший в бойницу заряд ВОГ. Веки машинально опустились вниз, а я успел проклясть себя сам не зная за что. Знал ведь, что эта командировка может стать последней, но всё равно ведь полез. Глупо, но что уж тут судить?

Неожиданно для самого себя понял, что горестно вздохнул, хотя должен был напоминать больше фаршированную сталью тушку, но никак не живого человека. Не понимая происходящего, я медленно открыл глаза, видя не серую бетонную плиту, а такое же серое небо, совсем непохожее на африканский небосвод.

Верить в такое странное перемещение мне совсем не хотелось, а потому ещё несколько раз я сильно моргнул, ожидая изменений, но результат нисколько не менялся — всё тоже серое полотно над головой. Сердце посетило странная смесь ощущений из радости и страха. С одной стороны, я вроде и не погиб, но где я теперь?

Вокруг было бесконечное поле, не имеющее ни конца, ни края, покрытое высокой зелёной травой до колена. Равнина тянулась до самого горизонта, почти не имея перепадов высоты. Казалось, что если дойти до края мира, то совсем ничего не изменится. Всё также придётся плутать по этому нескончаемому сочно-зелёному ковру.

В любом случае, где бы я не был, но оставаться на одном месте не стоит. Лучше бы сначала отыскать место хотя бы для ночлега, а потом уж и заниматься философствованиями.

Перед отправкой в путь решил проверить снаряжение, начав осмотр с автомата. Сам советский АКМ не пострадал, но вот коллиматор на крышке ствольной коробки службу свою точно окончил. Не знаю упал ли я так «удачно» или шальной осколок ударил, но «Holosun» погиб без возможности реанимации. Хорошо хоть я с собой мультитул таскаю, так что снять его не проблема. С боеприпасами дела обстояли лучше: один полный магазин примкнут к автомату, ещё трое набитых в разгрузке. К пистолету было всего два магазина по семь патронов. Не густо, но жить можно. Что же из провианта, то с ним всё совсем скромно. Ни сухарки, ни рюкзака в пылу боя подхватит не успел, а потому придётся довольствоваться початой литровой флягой и двумя шоколадными батончиками. Вся остальная снаряга была распихана по разгрузке: мультитул, рация, одна «лимонка», нож, немного медицины.

Открутив разбитый прицел, я задумался над вопросом, а куда же вообще идти? Со всех сторон поле казалось одинаковым, укрытым травой и без всяких признаков хоть какой-то цивилизации. Выходит, что идти можно в абсолютно любую сторону. Даже небольшой компас, приделанный к мультитулу на манер брелка, откровенно сбоил, крутясь с такой скоростью, словно хотел взлететь не попрощавшись.

Решено было положиться на великий и могучий русский «авось», а значит пойти куда глаза глядят. Может быть, и наткнусь на поселение какое-то, если они здесь вообще есть.