Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

Самый плохой период начался в апреле, когда он жил с группой друзей в Шварцвальде. Он упал и ударился в темноте головой о стол. Утром он был в ужасной форме, и поскольку всегда жил один, в комнате на стенах вокруг выключателя остались размазанные пятна крови, под глазом у него была рана. Пара сантиметров ниже — и никто не знает, чем бы тогда закончилась эта история. Он сидел тихо, отказываясь от медицинской помощи, пока остальные кружили вокруг, безуспешно пытаясь чем-то помочь. Плюс к этому добавились проблемы с мочеиспусканием. Сотни раз в день он ходил в ванную комнату, но безрезультатно. Никто не понимал, что происходит. Неужели конец? Позже Калифорниец говорил мне, что каждый раз, вставая со стула, Юджи останавливался, чтобы посмотреть в окно — чего практически никогда не делал, — словно хотел взглянуть на что-то в последний раз. Йогиня рассказывала, что это время было настоящим кошмаром. Она никогда особенно не любила Германию, но с тех пор она просто ненавидела тот маленький немецкий городок в Шварцвальде.

Юджи постепенно восстанавливался, но при этом стремительно терял в весе.

Когда я позвонил, он не проявил никаких эмоций относительно произошедшего. Он шутил: «Приезжай прямо сейчас. Мне нужна твоя помощь. Я дам тебе пятьдесят тысяч долларов, чтобы упаковать меня на тот свет. Я довольно уже пожил и попользовался всем, что может предложить этот мир! Приезжай и избавься от этого тела, просто выкинь его куда-нибудь в мусор!»

Его обычный чёрный юмор помог снять напряжение, но, тем не менее, вопрос о том, сколько он так протянет, оставался висеть в воздухе. Я позвонил Гухе: «На твоём месте я бы тотчас помчался в аэропорт и полетел!» Я бы так и сделал, если бы у меня был выбор. Я делал принты для предстоящего шоу в Лос-Анджелесе. В итоге шоу всё равно закончилось тратой времени и денег, но на тот момент у меня был арт-директор, инвестировавший в мою работу, и я просто не мог подвести его. Где-то в это же время в Нью-Йорке снова возникла Йогиня, приехавшая на несколько недель к отцу. Мы пошли с ней пообедать, и я настоял на прояснении ситуации с Калифорнийцем. Она сделала удивлённое лицо и уверила меня в том, что между ними абсолютно ничего не было. Затем она предложила мне остаться у неё, поскольку было уже поздно. Я ухватился за эту возможность в надежде возродить былую любовь. Оглядываясь назад, я вижу, что всё, что касалось моих с ней взаимодействий, превращалось в череду страданий и бедствий: наши встречи, разрывы, общение, отсутствие общения… Утверждение «бездействие есть действие» является правдой для какого-нибудь персонажа Бхагавадгиты, но не для меня. Ирония жизни в том, что подхваченная где-то идея целибата оказывалась для меня совершенно невыполнимой: эта женщина притягивала меня настолько сильно, что я не мог ей противиться, что бы ни происходило. Пять минут физического удовольствия стоили мне беспокойного утра и последующих месяцев мучений. Хотя если бы не она, был бы кто-то другой или что-то другое.

*

Учитывая его состояние, я отправился к нему в Италию в апреле, как только нашёл деньги. Он встретил меня в аэропорту и пожал руку. Пожатие было очень лёгким и дружелюбным — он словно влил в меня заряд силы, понадобившейся для дальнейших событий.

Мы поехали на трёх машинах пообедать в ресторан в Стрезе. Не успели мы сесть за стол, как я понял, что со мной нет моей новой куртки, в кармане которой лежал аккуратно завёрнутый паспорт. За столом Юджи меня поддразнивал, но мысли мои были в другом месте. Нью-йоркерша передала мне немного денег, чтобы я по приезде отдал их Юджи — к счастью, я успел переложить их в сумку. Я отдал их Юджи, и как только он спрятал их в карман, тут же ради смеха обвинил меня в том, что я прикарманил деньги.

После обеда любезный Немец снова отвёз меня в аэропорт, пока остальные поехали любоваться красивыми видами. Мы переходили от одного пункта досмотра к другому, сумки не было, и моя паника начала принимать угрожающие размеры. Мой друг-терапевт использовал все свои профессиональные навыки, чтобы не дать мне полностью потерять контроль. Наконец мы пришли в офис карабинера, где я через окно увидел висевшую на стуле куртку. Я описал её карабинеру, и он засмеялся, когда я в доказательство достал из кармана куртки статуэтку Ганеши — маленький подарок от Сумедхи, который я возил с собой на счастье.

*