Читаем Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти полностью

Словно громогласный инспектор манежа цирка с тремя аренами, по комнате пронёсся Махеш. Он был переполнен любовью к Юджи — его создателю и его же разрушителю. Махеш как-то потихоньку спросил нас: «Когда вы собираетесь свалить от него? Он же вас убивает! Как вы можете это выносить?» Похоже, он думал, что мы постоянно крутимся вокруг Юджи внутри этого «мыльного пузыря» и избегаем выходить во внешний мир. Многие люди, с которыми я разговаривал, были такого же мнения, но я-то знал, зачем я там оставался. Когда мы были в сентябре в Лондоне, Махеш бросил на Йогиню встревоженный взгляд:

— Моя дорогая, ты выглядишь так, словно ждёшь контрольного выстрела!

— Я действительно так плохо выгляжу? — спросила она меня. Это было не так. На самом деле для меня она всегда хорошо выглядела, но она проводила время в компании Юджи, и потому у людей была масса причин для самой разнообразной интерпретации её внешности. Она говорила мне: «Я хочу, чтобы он растворил меня», и я знал, что она имела в виду. Она пыталась узнать, как это — жить без багажа, который мы все, сами того не желая, а то и вовсе не осознавая, носили с собой всю жизнь. Если кто и мог выжечь это из нас дотла, то только он. Однажды Юджи кому-то сказал: «Проще сделать людей просветлёнными, чем научить их паковать багаж!» Действительно, любая поклажа — лишь крошечная толика груза, от которого мы пытались избавиться.

Конечно, жизнь рядом с Юджи влияла на нас. «Что это такое — жить, как он?», «Что будет, когда он уйдёт?» Эти вопросы постоянно подкарауливали нас за углом, эго цеплялось за жизнь и высасывало силы. То, что оставалось, функционировало более эффективно — это можно было видеть на примерах жизней других людей, даже если в своей жизни заметить перемены было довольно сложно. Мы находились так близко, что рассмотреть что-либо, кроме конфликтов и неврозов, было невозможно. И потому в данной ситуации смирение со всем происходящим было единственным актом веры.

Иногда он вёл себя как самое милое и дружелюбное человеческое существо на свете. Его вежливость была безупречной. Посреди бушующей гневной бури он мог долго извиняться за то, что коснулся своей ногой чьей-то ноги. Он делал всё возможное для того, чтобы помочь людям, находящимся рядом, но делал это не из благих побуждений, а потому что такова была его природа. У него не было выбора. Все его рассуждения на эту тему были неубедительными. «Вы хотите сказать, что если бы у меня был выбор, я бы сидел тут с вами, люди? Я мог бы иметь двадцать пять „роллс-ройсов“ в личном распоряжении, если бы захотел!»

Меня завораживало его постоянно меняющееся лицо, даже если при этом он меня бил. Как ни удивительно, но для меня это было всё равно что держать руку над огнём. Если бы он перестал меня бить, я бы расстроился. Это как находиться в клетке с диким животным: ты уверен, что он тебя не убьёт, но, тем не менее, не знаешь, что именно он предпримет. Я ничего не мог с собой поделать. Я хотел играть с ним, а он тотально отвечал на мой идиотский вызов. Оглядываясь назад, я содрогаюсь и в то же время смеюсь над собственным поведением. Это реально было сильнее меня. Он заставил меня хотеть прочувствовать радость на полную катушку. Полный абсурд.

Я взял за привычку на некоторое время возвращаться домой, чтобы передохнуть. Даже радостное возбуждение от игр с тигром может утомить. Однажды я решил сидеть с ним рядом столько, сколько смогу высидеть. Когда я пришёл, он начал, как обычно: «Иди сюда, придурок!» Он выкрикивал эту фразу, едва я только появлялся на горизонте. Он делал это настолько часто, что люди снаружи начинали искать меня заранее.

— Где этот ублюдок?

— Он идёт, Юджи! — Затем они бросали на меня то полный зависти, то слегка сожалеющий, то ожидающий взгляд и говорили: «Он звал тебя».

— Эй! Я знаю, что ты там!

Я знал, что он знает. Часто я стоял снаружи и разговаривал с кем-нибудь, стараясь убить время и оттянуть неизбежный момент. Его внимание к моей персоне заставляло меня чувствовать счастье и ужас одновременно. Как только я переступал порог комнаты, я оказывался «втянутым» в огненное кольцо — «Всемирное духовное соревнование по борьбе».

— Эй! Где ты был?

— Заполнял отчёт.

— Иди сюда, болван, или мне лучше звать тебя ублюдок?

— Ублюдок! Грязный ублюдок! Я — грязный вонючий ублюдок!

Но последнее слово всегда оставалось за ним, даже если я соглашался.

— Это слишком хорошее слово для тебя! Он делал знак рукой, чтобы я подошёл.

— Что происходит? — спрашивал он, пока я втискивался на своё место пытки между ним и Преподобным.

— Ничего.

— Где ты был? Что ты делал?

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

Казалось, кофе со сладостями подавали всегда именно в тот момент, когда я приходил. Даже если я только что поел, меня мучила изжога и я не хотел никаких конфет, он настаивал: «Ты должен поесть! Ты выглядишь измождённым!» Попытка избежать тяжёлых индийских сладостей только усугубила бы ситуацию.

— Подожди! Подожди! Дай мне это! — останавливал он каждого, кто шёл с едой. Тарелку передавали ему, он хватал пригоршню сладостей и силой запихивал мне в рот.

Перейти на страницу:

Все книги серии Недвойственность

Универсальный ключ к осознанию Себя. Адхьятмаджнянача Йогешвар
Универсальный ключ к осознанию Себя. Адхьятмаджнянача Йогешвар

Шри Сиддхарамешвар Махарадж – один из величайших джняни своего времени. На Западе он приобрел известность благодаря своим знаменитым ученикам Шри Нисаргадатте Махараджу и Шри Ранджиту Махараджу. Между тем, именно в результате его влияния состоялось духовное становление этих Учителей и именно он выстроил то основание, на котором впоследствии стала возможной интеграция древнего учения натхов в сознание современного человека.Первая часть книги – самая последняя редакция знаменитой работы Сиддхарамешвара Махараджа под названием «Универсальный ключ к осознанию Себя», объясняющая основы учения адвайта-веданты традиционным методом и содержащая подробное исследование четырех тел, постепенно осознающихся в процессе духовного восхождения. Вторая часть – первая из двух частей сборника бесед «Адхьятмаджнянача Йогешвар».

Махарадж Сиддхарамешвар

Религия, религиозная литература / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука