Пропасть

Пока она заваривала чай, Андрей рассматривал помещение. Стиль, в котором была оформлена квартира, вполне мог бы сойти за хай-тек, если бы не странные инородные вкрапления в виде отдельных предметов деревянной мебели, которые бы более уместно смотрелись где-нибудь в коттедже или даже избе. Кроме этого, тут и там в комнате находились вещи, которым здесь, казалось, было не место: в пустом углу лежала перевязанная стопка журналов, на стенах висели странные гобелены на рыцарскую тематику, недалеко от стола стояло зеркало во весь рост в прованском стиле, которое обычно ставят в спальне или гардеробной. При этом не создавалось ощущения такого уж сильного беспорядка в комнате. Скорее, все выглядело так, будто люди только недавно переехали в эту квартиру и еще не привели тут все к единообразию.

– Рассматриваете квартиру, я смотрю, – сказала Инна Сергеевна, подавая Андрею чай.

– Да, профессиональный интерес, знаете ли, – улыбнулся Андрей.

– Что говорить, хорошая квартира: и большая, и вид хороший, и район неплохой – к центру близко. По соседству, правда, чего только нет. В магазин пойдешь – всякого насмотришься. Вот Вадим Петрович знает не понаслышке.

– Да уж, райончик у нас криминогенный, – важно сказал участковый и закивал головой.

– Что, прямо и преступления серьезные случаются? – заинтересованно спросила Инна Сергеевна.

– Всякое, конечно, бывает. Но в основном так, на бытовой почве. Наркоманов, опять же, много. Рынок еще. Ну и так, по мелочи: то туриста ограбят, то машину вскроют, то пенсионеров мошенники обнесут. А вообще, сейчас поспокойнее стало, раньше гораздо хуже было, точно вам говорю, – участковый закончил говорить и продолжил улыбаться с самым блаженным видом.

– Ну это у вас здесь в Питере везде так. Вроде, район хороший, люди приличные живут, и тут же рвань всякая, – сказала, вздохнув, Инна Сергеевна.

«Интересно, к кому это она сейчас обращается, говоря «у вас в Питере»? Участковый на коренного петербуржца что-то не сильно похож», – подумал Андрей, но вслух ничего не сказал. Вместо того он стал украдкой рассматривать этого представителя закона, пытаясь понять, что же он здесь делает. Вадим имел внешность совсем еще молодого человека. Его широкое, круглое, очень русское лицо, благодаря большим глазам и вздернутому носу, имело мальчишеское выражение. Светлые, непослушные, несмотря на короткую стрижку, вихры на его голове местами хранили следы от шапки. Одет он был в полевую форму, которая, как это часто бывает, сидела на нем немного угловато, отчего он, садясь и вставая, каждый раз был вынужден ее поправлять. Голос у него был громкий и уверенный, но тоже какой-то по-мальчишески звонкий.

По всему его виду было ясно, что ему здесь очень нравится. Нравится, что к нему обращаются по имени-отчеству. Нравится, что угощают его кофе. И вообще, нравится, что выказывают всяческое уважение ему, простому лейтенанту, в таком прекрасном доме, где, как ему казалось, и не всякого генерала стали бы принимать. При этом он даже не пытался скрывать своего удовольствия и непрестанно благостно улыбался.

«Дурак, похоже, или просто совсем еще наивный в силу своего возраста», – подумал о нем Андрей. Однако он не мог понять, зачем его так тепло принимала Инна Сергеевна, были ли у нее для этого свои, неизвестные ему, причины, или она делала это просто так, по доброте душевной.