Пропасть смотрит в тебя

Забегая наперед, автор считает необходимым сообщить читателю, что через год поиски Валерия Клочкова были прекращены. Народный вердикт гласил: нет в живых, лишен жизни двумя злодеями и брошен где-нибудь как собака. Славный был парень, только бабник и легкомысленный. А еще финансовый гений. Согласно завещанию, все его имущество отошло местному дому престарелых «Дюна» – в память о бабушке, которая его воспитала. Бабушка, правда, благополучно дожила до очень преклонных лет, и никто даже не помышлял сбыть ее с глаз долой, наоборот, внук очень ее любил. Должно быть, его решение было продиктовано уважением и жалостью к старикам вообще. Мир праху…

Глава 50. Ужин в мужской компании

Stultus non est qui errare fecit, sed qui bis fecit[8].

Алик Дрючин жарил картошку, Шибаев и Шпана наблюдали. Приятная домашняя сцена. Алик многословно рассуждал, Шибаев молчал, в основном лениво роняя «да» и «нет»; Шпана внимательно рассматривал мясо на столе.

– Я одного не понимаю, Ши-Бон, ну, допустим, могу согласиться, что он увидел твою Черникову в кафе в первый раз, был потрясен, понял, что может использовать ее, подсел, познакомился… и так далее. – Алик повернулся к Шибаеву и в такт словам потыкал ножом воздух. – Но откуда, скажи на милость, у него был с собой этот чертов яд, а? Есть привычка таскать с собой яды на всякий случай? Он же не мог знать, что встретит Черникову. Она попалась ему совершенно случайно! Или следил?

– Не яд, а снотворное, Дрючин. – Шибаев наконец отвлекся от своих мыслей. – Девочки из кафе говорят, что он увидел ее в первый раз. Так им показалось, а женским ощущениям я доверяю. Почему с собой? Хороший вопрос. Как по-твоему, Дрючин, зачем человеку снотворное в принципе?

– Ну как… – удивился Алик. – Не может заснуть… я сам иногда!

– Не может заснуть, правильно. А еще? Подумай, Дрючин, своей головой.

– Подсыпал Черниковой!

– Незачет. Черникова ни при чем. Это была случайность. А снотворное в кармане не случайность. Ну?

Алик наморщил лоб, недоуменно глядя на Шибаева.

– Может, перед кафе зашел в аптеку и купил.

– Может. А еще? Гипотетически!

– Подожди, Ши-Бон, ты хочешь сказать… Думаешь, он собирался отравить ту женщину? А как же любовь?

– Ох, Дрючин, учу тебя, учу, а ты как пацан. Не знаю деталей, но ясно, что они сбежали, причем не с пустыми руками. Они боялись, нервничали и ссорились. В шкафчике полно пустых бутылок, они пили. Или она пила в одиночку. Подумай и ответь мне, Дрючин: на хрен ему такой хвост? Одному легче исчезнуть. Если бы нашли ее труп, то решили бы, что она покончила с собой – нервы сдали или случайная передозировка. Снотворное не яд. Доступно и удобно. Она умерла, и он свободен. А ты про любовь. В кармане таскал, чтобы она не увидела. Прятал.

– Не пляшет! Зачем тогда Черникова? Если он решил выдать ее за подругу, значит, не собирался исчезать в одиночку и все-таки любил?

– Опять хороший вопрос, Дрючин. Ответа у меня нет. Черт его знает! Скорее всего, с Линой он действовал спонтанно, у него не было времени подумать. А если бы он подумал своей головой…

– Ты никогда не верил в любовь! – перебил Алик. – Поэтому у тебя вечные обломы! Женщины очень тонко чувствуют.

– У меня обломы, а у тебя любовь… конечно. Опять замуж намылился?

– Никуда я не намылился, не выдумывай! Кстати, нас пригласили на свадьбу, Инга передала приглашения. Дизайнерские… фотка молодых в сердечке и розовый бантик. Китч, конечно, но смотрится. Пойдем? В «Английском клубе». Цены там сумасшедшие! Могу одолжить свой галстук. Все-таки мы причастны.

Шибаев промолчал.

– Ты чего, Ши-Бон? Знаешь, какая там кухня!

– Тебе лишь бы пожрать!

– Мужчина должен хорошо питаться, – сказал Алик. – Я с австриячкой почему развелся? Она ничего, кроме кофе, не умела, причем, чтобы ложка стояла и глаза на лоб, а у меня сердце выскакивало.

У Алика свой собственный рецепт кофе: хафэндхаф![9] Что значит – пополам со сливками плюс полбанки сахару и ванильные сухарики.

– А с остальными тремя? – спросил Шибаев.

Алик пожал плечами:

– По-разному. Эх, давненько я на свадьбах не гулял! Инга приказала быть. А эта твоя Черникова все-таки шальная! Инга тоже так говорит. Карма! Ну ничего, муж присмотрит. Никита Любский известный и уважаемый столп…

– Кто?

– Столп общества. Ты же видел его… Как он тебе?

– Столп, – буркнул Шибаев.