Пропавшая без вести. Призраки маленького городка

Ирка жила на первом этаже многоквартирного дома. Марго остановилась на мгновение напротив ее окна, чтобы посмотреть, как Иринка заходит домой. На пороге ее ждала порхающая в заботе бабушка, на столе уже стояли румяные пирожки, которые дожидались определенного момента – это, видимо, был Иркин приход. Мать заботливой рукой снимала с газовой плиты пыхающий во все стороны свистящий чайник, который уже через мгновение отразил в носу Маргариты свой тонкий аромат из трав и заварки. В нем однозначно были мед и смородина. Уже через пять минут вся семья была в сборе за круглым столом с кружками ароматного чая и пирожками с печенью, которые Марго также угадала по запаху. Маргарита опустила глаза и пошла домой. Дома никого не было, поэтому можно было побыть до вечера в тихой и безопасной обстановке, когда квартира предоставлена в полное и безграничное распоряжение. А вечером, когда все вернутся с работы, можно будет, не привлекая внимания, отсидеться у себя в комнате. А там и ночь наступит скоро. Здесь главное – быстро лечь под одеяло и уснуть. Поднимать с кровати и будить не будут. Это проверено. В выходные приходилось сложнее. Они длились, как правило, очень долго, и всегда, когда проходили, вдруг появлялось внезапное облегчение.

За приоткрытой форточкой раздавались тихие разговоры семейства, обволакиваемые ароматами яств, любви и свободы. Вдруг, будто в испуге от внезапного ветра, кружевная занавеска едва дрогнула и слегка дотронулась до края печи. Огонек бесшумно, будто тень, ярким искристым комочком подхватил в свои объятья тонкое полотно штор, подол убористой юбки застенчиво стал играть с ним. Яркие огоньки мгновенно разбежались мелкой россыпью бусин по открытому окну, дальше метнулись к потолку, обоям, и через мгновение уже зашуршали шипеньем сердитой гадюки по всей комнате.

Из-за угла донеслось:

– Что за запах? А дым откуда? Горим!

– Ты печь не выключила, дура. Перекрывай газ, ты з…

Бу-у-уф-ф-ф-ф-ф.

Мелкая крошка из стекла и щепок с жаром вперемешку, словно доносящаяся из пасти рычащей собаки, перемела улицу между стоящими друг напротив друга домами.

20.11.2001

Месяц спустя, прочитав на ночь «Отче наш», Марго наспех записывала что-то быстрыми и испачканными в чернилах от ручки тонкими пальцами:

«Ночью перед сном я спросила у Боженьки: Где сейчас т. Эля и б. Нина? Мне кажется, что они сейчас с тобой. Передай им, что я за них сегодня помолилась».

Тихий лай непоседливой собаки одобрительно подтвердил ее мысли. «Я верю, что совершенно все-все должно наладиться. Дорогой Боженька, как сейчас живет Ирка в интернате? Скажи ей, что мы за нее всем классом переживаем и ждем в гости. Спокойной ночи, Марго».

После, быстрым движением руки, щелкнула по шумному выключателю, выдающему ее не положенное по режиму вечернее бдение, и закуталась носом в пушистое одеяло. Сестра допоздна где-то гуляла, и можно было представить, что эта маленькая комнатка только ее. Утопая в перине, хрустящей от свежести, Марго по наитию долгим взглядом всматривалась в лицо Иисуса Христа, смотрящего на нее строгим, внимательным взглядом с висящей на стене иконы напротив ее кровати. В темной комнате, сквозь призму ночной неустанной игры теней и сумерек, ей казалось, что лик Святого Христа меняет свои очертания, оживает под напором ее маленького пытливого взгляда и по-отечески заботливо, легко и спокойно смотрит на нее, словно в ответ.

Спустя какое-то время, незаметно для себя самой, девочка закрыла глаза под тяжестью ее усталых ресничек, и уже через одно мгновение по комнате разнеслось тихое шуршание, похожее на осенний ветер, – спокойное и тихое детское посапывание. Тоненькие детские ручки, вжавшие в бархатное одеяло все дневные переживания маленького сердца, со временем тихо ослабли и бесшумно соскользнули вниз по одеялу.

Тишина ее комнаты вместе с внимательным взглядом Облика Христа, с заботой смотрящего на это затихшее от собственной усталости дитя, хранило покой девчушки до первых лучей солнца и следующего дня, и через пять лет, когда рядом на стене повиснет любимый портрет музыканта, и через десять лет, вися по соседству с расписанием лент в институте. В лучах вечерних сумерек цвет и текстура обоев менялась, бережно прикреплялась на кнопки и безжалостно отрывала постеры модных актеров и звезд. Вешались полочки под косметику и любимые книжки. Менялись местами предметы, появлялись новые и бесследно пропадали куда-то старые изжитые вещи, но икона Христа всегда висела на своем месте – на краю дверного проема, напротив кровати Марго, уже большего размера и с выцветшими от времени краями желтого цвета.

Глава 2

Михаил, посвятивший сегодняшний день изучению города, пришел домой голодный и поздно. Матвей Петрович, сидя на диване, перебирал засаленные страницы старого, когда-то выписываемого им журнала «След зверя».