Пропавшая без вести. Призраки маленького городка

«Иногда мне кажется, что я больше не могу жить. Но это не в нашей власти и поэтому, мне бы просто хотелось исчезнуть. Я взяла академический отпуск и работаю в районной больнице. В последний раз, когда я видела Вадика, он сидел ко мне спиной в своей новенькой машине, а по его плечам грациозно расползлась, будто раковая опухоль, Мариика. Увидев меня, она приподняла верхнюю губу и еще больше усилила хватку, показав свою власть и господство над ним. Проводив меня взглядом и разглядев мой пораженческий вид, шипящая гадюка успокоилась и повернулась ко мне затылком. Жизнь моя стала обретать новый смысл. После последнего эксцесса в ночном клубе я слегла. Ничто у меня не болело, но встать с кровати было просто немыслимо. Будто стопудовая гиря повисла на моей шее и старательно тянула меня вниз. Я помню, что мама искала еду, стуча пустыми кастрюлями, нарушая мое спокойствие противными звенящими звуками. Сейчас я думаю, как хорошо, что у меня есть на попечении моя мама. Если бы не мои обязательства по уходу за ней, я, наверно, проросла бы корнями в свою кровать и как будто растворилась бы в шуме и пыли городского социума. Ответственность заставила меня сначала встать с кровати, затем взять тряпку и ведро и приняться за уборку квартиры. После я поняла, что учиться пока не смогу, а бросать институт — это не дело. Пошла и написала заявление на предоставление академического отпуска, который я оставляла на нелепый для сегодняшнего дня случай — рождение ребенка. Оптимистка! Как-то соседка-начмед узнала, что я сижу дома, и пристроила меня к себе в поликлинику. Деньги небольшие, но платят всегда вовремя.

Тогда, подумав над своей ситуацией, я поняла, что заставило меня жить, — забота о людях. И я стала жить сквозь желание увидеть, кому нужна бы была моя помощь. Новая работа придала моей жизни смысл. А еще я завела себе новую привычку носить в кармане семена цветов и рассыпать по дороге домой: по Тимофеевской, к повороту на набережную и вдоль по Тверской…»

Маргарита, пойдем скорее, нужна твоя помощь, — раздался взволнованный голос Маринки-санитарки, с которой Маргарита работала вместе.

По всей видимости, привезли тяжелого.

— Отче наш, иже еси на небесех. — Раз, два, три, ступеньки, лестничный пролет. По длинным коридорам приемного покоя бежала Маргарита.

— Да святится имя твое. Да придет царствие твое, да будет воля твоя как на земле, так и на небе. — Лестница закончилась. Открываю дверь в приемный покой.

— Да будет воля твоя как на земле, так и на небе…

Точно. Бабушка семидесяти лет с плохим ритмом — сердечница. Таких видно и без приборов. Бледная кожа, синие губы и потерянный вид.

— Хлеб наш насущный… ибо есть царствие твое…

Успеваем докатить до реанимации. Двери закрываются.

Доктор приступает к работе.

— Аминь.

30.04.2016

Я помню, когда мой отец уходил из жизни, он оставил мне свои часы. «Помни о ценности времени», — сказал он. С тех пор я поняла, что время — это единственный драгоценный ресурс, который невозможно повторить и который является самым ценным. Надевая часы моего отца, я отсчитываю каждый раз секунды моей жизни, моих ресурсов. Как я распоряжусь ими? Что я сделаю сегодня, о чем можно будет вспомнить не то, чтобы через год, а хотя бы назавтра? Часы отца заставляют вдумчивее относиться к своему времени: ко сну, к встрече с родными, к своим обязанностям.

— А! Это ты, моя радость. — Бабушке, которую катила Марго, стало лучше, и ее перевели в стационар. Ее мягкий и теплый материнский голос нравился Маргарите.

— Молодая такая, а тратишь время свое драгоценное время на нас. На старость и дряхлость. Тебе бы платье красивое, каблучки да на танцы. Ты, как моя внучка. Она бы рада прийти, да болеет.

Маргарита, стуча шваброй и ведром, принялась мыть пол. Ее сердце почувствовало боль этой женщины и боль ее внучки. Марго остановилась и закрыла глаза. Из бездны неизвестности в сердце проникло острое чувство боли. Девочка, о которой говорила старушка, сильно страдала. Слабость разбила ее тело. Она была красива и свежа, но болезнь голодным червем подтачивала дерево ее жизни. В глазах замелькали картинки: большие красивые дома, памятник Петра Первого и большое белое больничное крыльцо. Марго остановилась.

— Ей в Питер надо. — сказала открывая глаза — Там у нее все получится.

— Да кто его точно знает, дочка. Что как там надо. Лишь Господь Бог, наверно.

Марго домыла пол, сняла косынку, вытерла ей пот со своего лица.

— В Питер, — посмотрела она на бабушку, — и лучше побыстрей.

01.07.2016.