Пропавшая без вести

Вначале Марк Шелдон все отрицал — точно так же, как его мать разыгрывала полную непричастность, хотя и затруднилась вразумительно объяснить, откуда у нее в доме двое спящих младенцев. Она уверяла, что просто помогает друзьям, много рассуждала о благотворительности и об альтруизме. Полиция разыскала матерей малюток, но те оказались на удивление неразговорчивыми. Когда речь зашла о похищении Кэти Джонс, Лиззи разрыдалась и стала утверждать, что похитителем был Нико Кастринакис, а сама она понятия ни о чем не имела. Она подтвердила, что в тот день была с Нико, но он запугал ее — велел ей помалкивать и не соваться в его дела. Она уверяла, что сбежала от него на следующий же день, но с тех пор ее неотступно терзает чувство вины.

Она играла так убедительно, а ее дорогостоящий защитник был так красноречив, что дело вполне могли бы спустить на тормозах, если бы не судмедэксперт Ахмед Хан. Он исследовал кровь, взятую с места схватки Джона и Марка Шелдона и сравнил ее с анализом ДНК Лиззи Шелдон. Как Ахмед и подозревал, оказалось, что Марк и Лиззи Шелдон не состоят в кровном родстве.

Когда потрясенный юнец узнал об этом, он заговорил. И какую же захватывающую историю он поведал!

Элизабет Шелдон взяли под арест, обвинили в убийстве, воровстве, похищении детей, мошенничестве, причинении тяжких телесных повреждений, торговле людьми и умышленном подлоге.

Узнав о смерти Фрэнка, Кэти горько плакала. Но Шарлотта смогла по-матерински успокоить и утешить ее. «Да, — говорила Шарлотта, — это не лучшее начало новой жизни, жизнь вообще не идеальна, но в ней столько хорошего».

На что Дрейк заметил: «Шарлотта — умница, все правильно понимает, я бы сказал».

Сара чувствовала на себе взгляд Джона, но не поднимала глаз. Она понимала, что он теряется в догадках по поводу ее отношения, обижавшего его. У нее самой разрывалось сердце от боли, которую она ему причиняла. Но она не рискнула открыться ему, позволить, чтобы они стали ближе друг к другу. От нее всем одни несчастья.

Да, она стала одной из тех, кого ненавидела больше всего в жизни, — притворщицей и лгуньей. Ее бесконечная ложь принесла столько бед. Джеки, Родни, даже глуповатый Джимми Данн сполна заплатили за ее ошибки. Она не могла рисковать, не могла позволить, чтобы Джон полюбил ее. И сама полюбить его тоже не рискнула.

Не с ее тайнами. И не с тем, что известно ей. Какой смысл?

Сара Кенни не поднимала глаз. Она знала: если только встретится взглядом с Джоном, она тут же расскажет ему обо всем, что наделала, и тогда ему придется разделить с ней это бремя.

А она не могла так поступить с ним. Ни сейчас, ни потом — если только у нее хватит сил.

49

Эван Уильямс носился по дюнам Колвин-Бея, еле удерживая большущего воздушного змея — огромную стрекозу из легчайшего пластика и промасленной бумаги. Змея он получил на день рождения и с тех пор не упускал случая запустить его в воздух.

С Ирландского моря дул сильный ветер, змей нырял, крутился и чуть не отрывал мальчика от земли.

— Пап! Пап! Ты видел? — закричал он, оглядываясь через плечо.

— Не упусти его, Эван! А то смотри — улетит! — ответил отец, удерживая на поводке Бонни, маленького вест-хайленд-терьера. — Идем, девочка, ты же не станешь делать свои делишки в такой ответственный момент, — добавил он, обращаясь к собаке.

Но Бонни не собиралась торопиться, и, когда она сделала наконец все, что хотела, Эван уже исчез из виду — слышался только его взволнованный голос.

Киан Уильямс не боялся за сына. В это время года в Колвине всегда спокойно. Вот в летние месяцы кого здесь только не встретишь: живописные пляжи Уэльса привлекали многих, в том числе и всяких чудаков и ненормальных.

— Идем же, Бонни!

Он взобрался на гребень дюны и с удивлением увидел, что забытый змей валяется на песке. Эван убежал далеко вперед и что-то разглядывал около топляка, вынесенного приливом на берег.

— Эван? Что ты там нашел?

Мальчик даже не обернулся, и по его позе Киан догадался, что сын весь поглощен увиденным.

Взяв Бонни под мышку, он заторопился к сыну.

— Ты чего притих, Эван…

И тут он увидел.

Среди мусора, вынесенного на берег, лежал вздувшийся, наполовину объеденный труп мужчины.

— О боже! Идем отсюда, сынок, нам пора возвращаться. — Киан схватил сына за руку и увел от страшной находки.

Лицо Эвана побелело, словно в нем не осталось ни кровинки.

— Пап, а г-где его глаза?

— Идем, идем, сынок.

— Ну, пап…

— Бери своего змея, мой хороший.

Эван послушно подобрал змея, и Киан поспешно повел его по песку к машине.

Над их головами закричала чайка и полетела в сторону моря.

Киана трясло. Словно все солнце и радость этого дня вмиг исчезли.

Виктор умел произвести на людей впечатление.