Пропавшая экспедиция

Кешка зажал рот кулаком и не отрываясь смотрел на Маркиза, стараясь поймать его взгляд. Маркиз заметил его, широко улыбнулся Кешке и громко сказал:

— Хорошо. Я согласен.

— Гад, — прошептал Макар. — Продажная шкура.

Маркизу развязали руки и дали наган.

Телохранители Лагутина навели свои обрезы на Маркиза.

Маркиз взял наган в левую руку и тщательно прицелился в одну из фарфоровых фигурок. Он стоял спиной к Лагутину и долго целился.

Толпа притихла.

Лагутин внимательно наблюдал за Маркизом.

Маркиз опустил пистолет и, обернувшись к толпе, громко, как шпрехшталмейстер, объявил:

— Смертельный номер. Администрация просит людей со слабыми нервами покинуть цирк.

Толпа загоготала.

А Маркиз снова повернулся спиной к Лагутину, прицелился в статуэтку, но внезапно вскинул руку с наганом и через плечо, не глядя, выстрелил в Лагутина.

Лагутин схватился за грудь.

В то же мгновенье раздались выстрелы телохранителей, стрелявших в Маркиза.

Маркиз упал на землю.

Кешка бросился к нему.

— Дяденька Маркиз, дяденька Маркиз…

Толпа смешалась, окружив убитого Лагутина.

Кешка опустился на колени возле Маркиза.

— Вы живой, живой! — плача, повторял Кешка. — Они не убили…

— Убили, отец Иннокентии, убили… А ты живи… Живи как человек… живи…

Несколько лагутинцев подняли тело убитого атамана и понесли его, как вдруг в воротах появился всадник на взмыленном коне.

— Струнников идет! Струнников!

И тут всадник увидел мертвого Лагутина. Он резко осадил коня и снял шапку.

Монастырский двор притих. Все обнажили головы.

И в наступившей тишине раздался истерический крик:

— Братва, тикай! Здесь нас всех перебьют!

Весь двор снова пришел в движение. Лагутинцы седлали лошадей, запрягали телеги, расхватывали оружие. И вот уже через ворота летели всадники, повозки, бежали пешие…

В панике лагутинцы забыли о Макаре. Кешка развязал ему руки и сунул наган, тот самый, из которого стрелял Маркиз. К ящикам подкатил таракановский фургон, остановился у самой стены, и трое лагутинцев, соскочив с козел, бросились к коллекции, чтобы все снести в фургон.

— Стой! Стрелять буду! — закричал Макар, вскочив на козлы. Лагутинцы отшатнулись. Но в эту минуту лагутинец, копавший ночью могилу, узнавший в маленьком монашке мальчишку, угнавшего коня, истерически завопил:

— Хватайте малого! Он коня моего угнал! Это он Струнникова привел! Он! Бей его!

Толпа загудела и двинулась на Кешку. Макар отчетливо понял, что вот сейчас, в какие-то считанные мгновения решается все — судьба Кешки, его собственная судьба… И сразу же увидел прищуренные глаза пожилого лагутинца в папахе, увидел, как поднялся ствол его обреза, нацеленный на Кешку. Раздался выстрел. Макар опередил лагутинца. Бандит в папахе упал. Макар подтолкнул Кешку за фургон и сам скрылся вместе с ним, помог ему быстро забраться на крышу фургона, стоявшего возле самой стены.

Макар отстреливался, закрывая собой Кешку, но вдруг сам схватился за плечо. Превозмогая боль, он помог Кешке забраться на монастырскую стену и сам полез вслед за ним.

И сразу же увидел, что навстречу ему по парапетной стенке долговязой лагутинец катил старый, видавший виды пулемет Максима, колеса которого подскакивали на стыках кирпичей. Макар выстрелил, и бандит упал. Тогда Макар подкатил пулемет к краю стены и, крикнув Кешке: «Ложись!» — растянулся рядом с мальчуганом.

Отсюда, сверху, хорошо было видно, как к фургону с обеих сторон двигались вооруженные лагутинцы. Сюда же приближенные Лагутина на руках несли тело своего атамана.

— Все назад! — крикнул Макар.

Толпа на какое-то мгновение застыла…

Двуколка, запряженная жилистой низкорослой лошадкой, с Егором и Таракановым тряслась по лесной просеке. При выезде из леса Егор остановил лошадь и, соскочив на землю, прислушался.

Тараканов подошел к нему, и они вместе вышли на опушку. Отсюда хорошо был виден весь монастырь, стоявший на высоком берегу реки. По всему склону, во все стороны, к реке, к лесу, к дальнему полю неслись всадники, повозки, телеги, бежали люди.

— Лагутинцы драпают, — сказал Егор. — Кто ж это их спугнул?..

И вдруг Тараканов толкнул Егора в бок и, протянув руку, показал на фургон, выезжающий из ворот монастыря. Это был его фургон, в котором он жил и хранил коллекцию.

Фургон спустился к реке и, переехав через мост, направился к лесу. Молодой парень с винтовкой за плечами стоя гнал лошадей.

Тараканов и Егор развернули двуколку и углубились в лес.

Лагутинец с таракановским фургоном гнал лошадей по лесной дороге. За поворотом лошади внезапно остановились. Поперек дороги стояла пустая двуколка Егора. Лагутинец, чертыхаясь, соскочил с фургона. Но в это время могучие руки Егора обхватили его и повалили на землю. Связав его, Егор посадил лагутинца возле дерева, сам влез в двуколку и погнал лошадей по дороге. Тараканов обошел фургон. Задняя дверь была забита крест-накрест двумя досками. Тараканов подавил улыбку и взобрался на козлы. Рядом с ним уселся Егор и, взяв поводья, стеганул лошадей.

Тараканов и Егор на фургоне по глухой лесной дороге приближались к границе. Егор натянул поводья и остановил лошадей.