Пропавшая гора

Несмотря на темноту, наверху есть люди, которые видят вождя и его помощника. У выхода из расселины караулит группа шахтеров. Они только что пришли на дежурство, сменив предыдущую группу. Дон Эстеван, по опыту знающий, что в ранние часы опасности нападения индейцев нет, поручил в это время охрану не самым надежным людям. А вот между полуночью и утром нужно опасаться краснокожих, и здесь в охрану отобраны лучшие караульные, и в их число входят Педро Висенте и его верный Ахат [Верный Ахат – друг и спутник Энея в поэме Вергилия «Энеида»] Генри Трессилиан.

Вряд ли это можно назвать караулом – всего лишь небольшая группа часовых. Особых опасений, что индейцы так скоро и без серьезных размышлений попытаются подниматься, нет.

– Может, они никогда не решатся, – говорит гамбусино в дружеском разговоре с караульными. – Зачем им это? Они хорошо понимают, как это опасно. Захватив нас в сеть, как рыбу, они не станут сами лезть в воду, потому что знают, что в ней есть tiburones (акулы).

Висенте когда-то нырял за жемчугом в заливе, отсюда его морские сравнения.

– Да, tintoreros [Сельдевая акула (исп.)], – говорит он, называя самых опасных представителей акульего рода и положив руку на большие камни, рядом с которыми лежит. – Я хотел бы, чтобы они попробовали и первым шел бы Гремучая Змея. Это дало бы мне возможность рассчитаться с художником за плохой рисунок у меня на груди – бросив ему в голову одного из этих красавцев. Malraya! У меня может никогда не быть возможности рассчитаться, особенно сейчас.

За его последними словами, полными разочарования, следует молчание. Новые часовые, только что начавшие исполнять обязанности, считают разумным познакомиться с тем, что происходит внизу. Все они лежат за парапетом из больших камней. Они видели, какая дальность стрельбы у «королевы Анны»; тяжелая пуля в любую минуту может просвистеть в расселине, и лучше не быть у нее на пути. Поэтому они лежат, но глаза у них выше камней, и они имеют возможность осторожно смотреть вниз. Но ничего не видят, даже равнину и озеро; не слышат звуков, которые могли бы издавать люди, но знают, что дикари расставили внизу часовых, и поэтому какое-то время просто прислушиваются.

Наконец, убедившись, что повода для тревоги нет, Висенте достает cajoncito (коробочку) с сигаретами и закуривает. Его товарищи поступают так же; молодой англичанин, давно освоившийся с обычаями страны, тоже курит, только гаванскую сигару.

Проходит несколько минут, и тут гамбусино, посмотрев на юго-запад, видит то, что заставляет его выплюнуть сигарету и посмотреть внимательней. Он смотрит на небо: узкая щель между тучами по краям стала желтовато-белой. Луна должна быть близко к ней – она действительно близко, а вот она и в самой щели: вылетает из тьмы, как стрела.

Ночная тьма мгновенно сменяется дневным светом; каждый предмет на ллано, даже самый маленький, становится виден на мили вплоть до горизонта. Но их взгляды, особенно взгляд Педро Висенте, так далеко не устремляются: гамбусино сразу видит внизу то, что привлекает его взгляд. Это не линия часовых, хотя их он тоже видит, но две человеческие фигуры внутри этой линии и ближе, у самого начала ведущей вверх тропы. У одного из этих людей он видит знак, в котором ошибиться невозможно, – череп на груди, который при свете луны кажется вырезанным на бронзе.

– Carraia! Эль Каскабель! – возбужденно восклицает он; не произнеся больше ни слова и не потратив ни одной лишней секунды, поднимает ружье к плечу, прижимается щекой к ложу и направляет ствол вниз.

Блеск – грохот – и пуля летит. Снизу полный боли крик, еще один крик, гневный; они свидетельствуют, что стрелок попал в цель.

Стрелявший понимает это: он не только слышит, но и видит. Все видят: человек внизу пошатнулся, он готов упасть, но другой протягивает руки – отчасти удивленно, но и для того, чтобы подхватить падающего.

Только мгновение видна эта сцена. Так же неожиданно, как показалась, луна исчезает за непрозрачными тучами, и все, как и раньше, погружается в темноту.

Глава XIV

«Фанданго смерти»

– Думаешь, ты его убил?

Вопрос задает дон Эстеван; выстрел гамбусино разбудил его, и он торопливо пришел к караульным.

– Абсолютно уверен, твоя милость, – следует спокойный и уверенный ответ.

– Мы видели, как он пошатнулся, должен был упасть, – уверенно говорит другой караульный.

– Если бы пуля прошла между ребрами, человек может останется жить, – продолжает Висенте, – но это маловероятно. Я не ошибся, попал точно в центр рисунка; я слишком хорошо его помню. К своему несчастью, его он сделал очень отчетливым.

– Раз ты это видел, это должен быть Эль Каскабель.

– Это он, иначе я бы не стал сразу стрелять. Не был так уверен в своем ружье. Все-таки расстояние слишком большое.

– Пуля могла попасть, но не убить его, только оглушить.

– Если твоя милость согласен на пари, ставлю на то, что Гремучая Змея откинул ноги или, если говорить о его имени, сделал последний извив.