Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси

Распоряжением султана запорожцы не были довольны, и среди них началось брожение. Одна часть двинулась в Россию и вступила во вновь сформированное в 1783 г. «Черноморское казачье войско», которое, по поручению Потемкина, возглавили бывшие запорожские старшины Антон Головатый, Захар (Харько) Чепига и другие, которые собрали около 17 000 казаков.

Впоследствии эта войско, особенно отличившееся в войне России с Турцией в 1793 г. было переселено на устье Кубани и положило начало Кубанскому казачьему войску, существовавшему до революции 1917 г.

Вторая часть, получив разрешение австрийского императора, переселилась в Австро-Венгрию и осела на нижнем течении реки Тиссы. Эта группа (которая, по словам Грушевского, состояла из 8000) задержалась в Австрии не долго, и вскоре рассыпалась и разбрелась. Одни вернулись в Россию, другие направились в назначенные султаном для поселения места за Дунаем.

«Задунайская Сечь»

Третья часть, исполняя повеление султана, переселилась в гирла Дуная и около города Дунайца основала Сечь, выгнав живших там донских казаков «некрасовцев», которые в свое время, не желая подчиниться правительству, бежали из России.

«Задунайская Сечь» просуществовала до 1828 г. Жилось, казакам там, по словам Грушевского, хорошо, только «мучила совесть запорожцев, что приходится помогать бусурманам воевать против христиан». Поэтому «Сечь Задунайская» постепенно таяла, благодаря уходу больших или меньших «ватаг» в Россию, где их принимали, как своих.

Учитывая эти настроения запорожцев, тогдашний Кошевой Осип Гладкий, когда в 1828 г. началась война с Турцией, решил вернуться с войсками на Родину.

Конец Задунайской Сечи

В составе турецкой армии он выступил в поход против России, но вместо того, чтобы воевать против российской армии, передался ей со всем войском и в дальнейшей войне запорожцы воевали уже на стороне России. После же войны из бывших казаков «Задунайской Сечи» было сформировано «Азовское казачье войско» и поселено между Мариуполем и Бердянском, где оно и просуществовало до 1860 г. когда было переселено на Кубань и влилось в Кубанское казачье войско.

В ответ на переход Гладкого с войском на русскую сторону турки уничтожили Задунайскую Сечь, упразднив войско, и жестоко расправились с не ушедшими с Гладким казаками.

Этой расправой турок с остатками запорожцев в 1829 г. и переселением ушедших в Россию казаков на вольное житье на Кубань в 1860 г. история ставшей анахронизмом Запорожской Сечи и ее остатков заканчивается.

Как видно из всего сказанного, ликвидация Сечи была исторической необходимостью и логическим выводом из сложившейся политической обстановки. Совершенно естественно, что с исчезновением тех опасностей, для борьбы с которыми была создана Сечь, должна была исчезнуть и сама Сечь.

И точно так, как поступило с Сечью российское правительство, поступило бы и всякое другое на его месте, в том числе и правительство Самостийной Украины. Пока Сечь была вне переделов государства или на его рубежах и боролась с внешними врагами, еще можно, а возможно, и нужно было терпеть этого переменчивого полусоюзника-полуподданного. Но когда Сечь оказалась внутри государственной территории, не имея даже внешних границ с врагами, терпеть дальше это своеобразное «государство в государстве» не было никакой надобности.

Понимают это все, конечно, и сепаратистские историки, но объясняют события по-своему, ибо всей своей «исторической наукой» они стремятся не к установлению истины, а к созданию базы русско-украинской вражды и обоснования сепаратизма.

Поэтому и ликвидацию Сечи они представляют не как историческую необходимость, а как акт русской (великорусской) агрессии.

Грушевский «не понимает» причин ликвидации Сечи и видит «противоречия» мотивов, которыми объяснялась эта ликвидация. По его словам («Иллюстрированная история Украины», с. 463), с одной стороны, запорожцам ставилось в вину нежелание приобщить к сельскохозяйственной культуре плодородные степи, которые, благодаря этому пустовали; с другой, будто бы они обвинялись именно в культивировании этих степей и создании своего сельского хозяйства, чем, по словам Грушевского, «разрывали свою зависимость от российского государства, ибо могли прокормиться собственным хозяйством и быть независимым». О подлинных же причинах, сделавших ликвидацию Сечи неизбежной (о них сказано выше), Грушевский вообще не упоминает по той простой причине, что этим бы был разбит один из пропагандных мифов о «разрушении Сечи – акте русской агрессии».

Дальнейшая судьба запорожцев

В описании дальнейшей судьбы запорожцев после ликвидации Сечи, сепаратистские историки уже не ограничиваются только намеками и умолчаниями, а прибегают к совершенно очевидному извращению фактов и данных, не считаясь даже с арифметикой.