Пропавшая кузина (СИ)

— У Пастера, значит, — усмехнулся ротмистр. — Хорошее место. Если что, буду знать, куда за вами послать.

Ну да, как и говорил фон Штеккен — и помощи особой нет, и помех не просматривается. Впрочем, и так куда лучше, чем оно было в Пассау.

Официальная часть на том и закончилась, мы отправились дальше и уже вскоре оказались на месте. Выглядел постоялый двор Хютенхоф солидно и основательно. Тщательно выбеленные стены двухэтажного каменного дома с мансардой, балконы, на деревянных оградах которых теснились самые разнообразные цветы, вымощенный камнем двор с большой конюшней и менее крупными, но столь же серьезными хозяйственными постройками, которые язык не поворачивался назвать сараями — все говорило о том, что дело процветает, а следовательно, и гостей здесь ждут комфорт, уют и спокойствие.

Такая же солидная основательность бросалась в глаза и внутри — массивная мебель, кованые люстры, на крепких цепях подвешенные к толстым брусьям под потолком, белоснежные льняные скатерти с вышивкой, опрятно одетая прислуга. Большая зала на первом этаже, судя по мебели, одновременно служила холлом и столовой. Особого многолюдья не наблюдалось, и очень юная, однако же здоровая как лошадь, девица откровенно скучала за стойкой. Впрочем, нас она увидела быстро и сразу же включила радушную улыбку.

— Что угодно господам? — поинтересовалась она.

— Для начала, нам нужен хозяин. У нас для него письмо, — ответил доктор Грубер.

Юная лошадка резво ускакала за дверь и не прошло полминуты, как вернулась с солидным, под стать заведению, усачом.

— Арнольд Пастер, — представился он. — Чем могу услужить?

Доктор Грубер передал ему сложенный вчетверо лист бумаги — заморачиваться с конвертом фон Штеккен не захотел.

Шикнув на девчонку, попытавшуюся заглянуть ему через плечо, хозяин прочитал послание и, даже не поворачиваясь к девочке, скомандовал:

— Густля и Андерля зови, да пусть пошевелятся!

— Да, папа, — дисциплинированно отозвалась та и побежала выполнять. Хозяйская дочка, значит…

Увидев явившихся по вызову хозяина Густля и Андерля, я не смог сдержать улыбки — моментально вспомнились те самые «двое из ларца, одинаковых с лица». Густль тут же был послан за нашими вещами, а Андерль отряжен помочь Герхарду распрячь лошадей, пристроить их в конюшню, а повозку откатить на крытую стоянку.

Хозяин распорядился подать пива и закусок, что с его стороны оказалось прямо-таки образцом человеколюбия — в дороге мы ограничились лишь хлебом и сыром, запивая их водой из колодцев. Затем та самая хозяйская дочка развела нас по комнатам и сказала, что на обед нас позовут, как только он будет готов. Устроили нас с максимальным в имеющихся условиях шиком — каждому, включая Герхарда, досталась отдельная комната, пусть и небольшая (Герхарду так совсем уж каморка), девочка, носившая редкое для Южной Германии имя Астрид, показала, куда выложить белье для стирки, верхнюю одежду и обувь для чистки, пообещала прислать слуг с водой для умывания и с особой гордостью за продвинутую клиентоориентированность семейного бизнеса похвасталась наличием душевой, куда утром и вечером закачивают горячую воду.

На обеде хозяин подсел к нам за стол. Начали мы с того, что договорились об оплате его гостеприимства, то есть просто без торга согласились на названные им цены, не особо, надо сказать, и высокие, хотя почти наверняка повыше, чем для обычных клиентов.

— Господин фон Штеккен пишет, что вам надо будет последить кое-за-кем в Графенау. Это так? — поинтересовался Пастер.

— Так, — ответил Альберт. Нам с доктором оставалось только подтвердить.

— Есть один надежный человек, — деловито сказал Пастер. — Подойдет попозже.

В ожидании обещанного надежного человека мы сосредоточились на поглощении обеда, но уже через минут пять с сосредоточенностью начались неожиданные затруднения. В зале появилась та самая Астрид Пастер вместе с еще одной девчонкой столь же юного возраста, похожей на нее — такая же высокая светлогривая лошадка. Девочки принесли цитру и мандолину, уселись за пустой стол и начали играть. Играли они на удивление здорово, а уж когда еще и петь начали, немногочисленная публика одобрительно захлопала и загалдела.

— Дочка моя, Астрид, со своей подружкой Франциской Паули, — мы тоже увлеклись приятным зрелищем и не заметили, как подошел хозяин, да не один. С ним рядом стоял высокий и крепкий малый лет, наверное, тридцати, одетый, как и почти все здесь, по-баварски, загорелый, рыжеватый и голубоглазый, с пышными усищами. — А это Пауль Лингер, я вам о нем говорил.

— Тогда еще один обед, — распорядился Альберт. — Пауль, присаживайся, — это он уже Лингеру.

— Благодарю, ваша милость, — Лингер устроился за нашим столом, — но я не голоден. Вот от пива и обацды не откажусь.

Альберт глянул на хозяина, тот молча кивнул и пошел к стойке. Уже через пару минут перед Лингером стояли кружка, тарелка с обацдой и блюдце с парочкой брецелей.

— Арнольд мне сказал, вам надо приглядеть за приезжими в Графенау, — отхлебнув пива, малый перешел к делу.