Пропавшая нимфа

– Так вот, я вернулся в гостиницу и постучался в эту самую комнату. Вышел здоровенный детина в одной нижней рубашке. На кровати лежал чемодан. По-видимому, он укладывал вещи. Паршивенький обшарпанный чемодан, с которыми разъезжают провинциальные агенты. Малому на вид было лет тридцать, он имел такие плечи, будто всю свою жизнь работал грузчиком. Но я бы скорее принял его за механика из гаража. Вид у него был явно враждебный и чуточку подозрительный. Я подмигнул и сказал: «Передай своему дружку, что товар приготовлен в наилучшем виде. Это тебе не та сладенькая водичка, которую продают в аптеках. И цена подходящая». Он, конечно, захотел узнать, о чем это ему толкуют. Тут я завел разговорчики про парня, которому что-то доставал недели две назад. Он жил в этой комнате, рассчитывал остаться подольше. И теперь я-де подумал, что этот детина – его сотоварищ.

– Он клюнул?

– Можете не сомневаться. Пока мы с ним объяснялись, я его как следует разглядел. Так вот – рот, глаза и нос у него были совсем такие, – как у нашей дамочки.

– Иными словами, вы считаете, что это ее брат?

– Безусловно. Я решил, что тут медлить не приходится. Припомнил, что звали ее Пендер и что она из Сентервилля. А этот молодчик, по всем признакам, намеревался в скором времени захлопнуть дверь у меня перед носом. Значит, следовало как-то его обработать, чтобы он немного оттаял и перестал смотреть таким волком. Времени у меня было мало, поэтому я брякнул прямиком: «Послушай, парень, ты часом не из Сентервилля?» Рожа у него перекосилась, и он тут же спросил: «Кто ты такой?» Тогда я осклабился от уха до уха, протянул ему руку и сказал: «Теперь я тебя узнал. Твое имя Пендер, верно?»

– И что он сделал?

– Просто подловил меня. Купил, как говорится, по дешевке.

– Продолжайте.

– А я-то принял его за простофилю, болван! Причем смотрел ведь на него очень внимательно, чтобы понять, как подействуют мои слова. На секунду он растерялся, как если бы я хватил его обухом по голове, потом вцепился в мою руку и давай ее трясти, как грушу. «Ну конечно же, парень, я тебя помню! Входи скорее». Я вошел. Не буду рассказывать всех подробностей, только в конце концов он меня скрутил, как кутенка, засунул в рот кляп и затолкал в чулан.

– Он вас ударил? Вы потеряли сознание?

– Да нет, этого нельзя сказать. Просто очумел я на пару минуток. Ведь нападения не ожидал. Да и справиться с ним у меня не было никакой надежды. Он работал своими кулаками быстрее, чем ваша телефонистка орудует кнопками на коммутаторе…

– Продолжайте.

– Короче, очнулся в чулане, весь мягкий, с ватными руками и ногами. Дверь была заложена болтом, настоящим толстым болтом, а не какой-нибудь железякой.

– Чем он занимался?

– Продолжал складывать чемодан. Торопился здорово. Ящики комода выдвигал с грохотом, по комнате мотался, как пришпоренный. Через каждые две минуты вызывал по телефону Гарванз 3-Q4-81. Подержит трубку около уха, подождет, бросит в сердцах на рычаг и снова метнется к чемодану. К счастью, в двери была щелка, и я мог за ним наблюдать.

– Это номер коммутатора в апартаментах «Бальбоа», – сказал Мейсон.

– Знаю. Так вот, он упорно вызывал этот номер и просил соединить его с мисс Фриман.

– Ему отвечали?

– Ну да. Он и ждал-то каждый раз, пока ее позовут. Не могу поручиться, знал он, что я его слышу или нет. А может, ему на это было ровным счетом наплевать.

– Я все еще не понимаю, что вы хотите мне объяснить, – несколько нетерпеливо сказал Мейсон.

– Понимаете, я излагаю все эти подробности для того, чтобы вы имели ясное представление о случившемся. Он продолжал звонить мисс Фриман и укладываться. Наконец чемодан был заперт. Я слышал, как застонали пружины, когда он опустился на край кровати. Тут ему повезло: мисс Фриман подошла к телефону. И он заорал: «Алло, Дорис. Говорит Оскар».

Наверное, раньше она просила его ни о чем не говорить по телефону, ибо он заявил, что, поскольку они все равно погорели, теперь на все наплевать. К нему, мол, заявился детектив и назвал его по имени. Устроил ей головомойку за то, что она по своей глупости приволокла за собой шпика на хвосте и наверняка наболтала лишнего тем двоим, которые побывали у нее утром. Вероятно, с ней случилась истерика, потому что вскоре он стал говорить с ней поласковее, стараясь успокоить.

Меня берет только одно сомнение: уж больно долго и откровенно они болтали, будто я и не сидел за тоненькой, потрескавшейся чуланной дверью. Не водил ли он меня за нос? Либо это нахал, которому и море по колено, либо мудрец, рассчитавший заранее все ходы.

– Так, и потом?

– Они наговорились всласть, и парень сказал, что им надо живенько мотать отсюда. Видно, ей не улыбалась совместная поездка, но тот объяснил, что вдвоем они оставят для полиции всего один след, а порознь – два. Потом предупредил, что сейчас заедет за ней на такси, поэтому ей следует поторопиться.

– Затем?