Пропавшая нимфа

Внешне клуб напоминает морг. Внутри ненамного лучше: свет тусклый, выпивка сомнительная, кухня подозрительная.

В тот же вечер, в десять часов, я был в клубе и в ожидании начала представления, назначенного на одиннадцать, жадно проглотил два «бурбона».

Представление состояло из целой серии номеров танца живота. Все исполнительницы были похожи друг на друга животами вращали одинаково и оставили меня совершенно холодным.

Наконец объявили Лейлу Зента с номером «Экзотический танец».

Лейла оказалась блондинкой с длинной, почти до бровей, челкой. Волосы с обеих сторон лица спускались до самых плеч. У нее была физиономия скорее задорная, чем чувственная, и она казалась очень тонкой и хрупкой, что составляло приятный контраст с чрезмерными округлостями ее подруг. Однако тощей ее бы не назвал даже близорукий.

Танец, который Лейла исполняла в костюме, состоящем из трусиков и двух звездочек, прикленных к соскам добротных грудей, был скорее эротическим. Но по сравнению с бесконечными вращениями пупков, которые предшествовали ее выступлению, он показался мне утонченным и возвышенным.

Услышав жидкие аплодисменты по окончании номера, я понял, что среди всех этих болельщиков пупка нахожусь в меньшинстве.

Блондинка поклонилась, бросив на зрителей неприязненный взгляд, и быстро исчезла. Ее тут же сменила следующая виртуозка живота – Ишка из Стамбула.

Увидев первое движение танцовщицы, я решил, что турки, по всей видимости, выдворили ее из своей страны.

Я сделал знак гарсону. Кажется, для него Ишка была квинтэссенцией всего лучшего, что есть в Турции.

– Еще один «бурбон» со льдом? – буркнул он.

Я доверительно прошептал ему в ухо:

– Знаешь, папаша, я – игрок, могу спорить о чем угодно.

– А я ничего не имею с этим общего, – ответил он с похоронным лицом. – И ваши интересы меня не занимают.

– Готов спорить на десять долларов, – продолжал я, – что, если попрошу вас отвести меня в раздевалку Лейлы Зента так, чтобы этого никто не видел, вы не ответите, что я сошел с ума.

– Вы сошли с ума.

– Значит, я проиграл.

Я протянул ему банкноту в десять долларов, и он сразу же потерял интерес к пупку Ишки.

– Хотите еще поспорить?

– Конечно.

По его интонации я понял, что в чудеса он не верит, но, в конце концов, наплевать на это.

– Может быть, на то же самое?

– Почти.

Я oдoбряюще ему улыбнулся.

– Теперь спорю на пятьдесят долларов, что, если я попрошу вас провести меня в раздевалку Лейлы так, чтобы этого никто не видел, вы скажете, что могли бы это сделать… за шестьдесят?

– Точно!

Он вздохнул.

– Чем вы занимаетесь в жизни, старина? Вы ясновидящий? Двадцать долларов задатка.

Я протянул ему две банкноты по десять долларов.

– Остальные – если мы туда попадем.

– К вашим услугам.

Он едва не оторвал мне пальцы вместе с деньгами.

– Видите дверь на кухню? – Подбородком он показал мне через зал. – Вам нужно прогуляться в том направлении и подождать, пока я управлюсь. Согласны?

Я пошел. Все были слишком поглощены вращениями Ишки, чтобы обратить на меня внимание, и за три перехода я оказался у двери в кухню.

Прошла пара бесконечных минут, потом мимо меня прошмыгнул гарсон и сделал знак следовать за ним.

Мы пересекли кухню. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы я поздравил себя с тем, что всегда завтракал и обедал в другом месте.

Потом вышли в узкий и грязный коридор, повернули налево, затем направо и уперлись в дверь, украшенную надписью «Мисс Зента», нацарапанную мелом. Мы осторожно постучали.

– Кто там? – спросил резкий женский голос.

– Здесь один тип хотел бы вас видеть, мисс Зента, – объяснил гарсон.

– Зачем?

– Вы слышали, что сказала дама? Так зачем же?

– По поводу одного ее друга, – объяснил я, – по имени Осман-бей.

Гарсон поблагодарил меня кивком головы и громко повторил это.

Через некоторое время девушка ответила:

– Пусть немного подождет, я переодеваюсь.

– Дело сделано, старина, – прошептал мне гарсон.

Я отдал ему то, что обещал, и он поспешно исчез.

Я переминался с ноги на ногу и курил до тех пор, пока голос танцовщицы не пригласил меня войти.

Комнатка была очень маленькая. В ней с трудом помещались зонтик, стоящий в углу, вешалка и туалетный столик с зеркалом. Сидя перед этим зеркалом, Лейла снимала грим.

Когда она сказала, что переодевается, я подумал, это должно означать одевание, однако теперь на Лейле был только белый бюстгальтер и крохотные розовые трусики. Она казалась более соблазнительной, чем в свете прожекторов, Во мне затеплилась надежда. Судя по тому, как она меня пригласила, дело могло принять иной оборот… скажем, сладострастный. Я считаю, что такими должны быть все мои дела.

– Ну? – довольно неприязненно спросила она резким голосом.

– Меня зовут Дэнни Бойд, – сказал я, показывая ей свой левый профиль.

– И вы считаете, этого достаточно, чтобы прийти ко мне?

Я призвал на помощь все свое терпение, чтобы объяснить ей ситуацию.

– Я разыскиваю одну девушку по имени Марта Мюрад. Ваш друг Осман-бей думает, что вы могли бы меня просветить по этому вопросу.