Пропавшая принцесса

– Хорошо. Правда, ресторан здесь не сказать что шикарный, но ужин так ужин. Только ответьте на один вопрос, честно. Вы действительно приехали сюда не зная, что я прохожу практику в «Волчьем Углу»?

– Разумеется, знал. Дейна, я лишь присматриваю за вами. Вы разворошили настоящее осиное гнездо. И вчера скандал дошел до короля. Я лишь хочу убедиться, что вам не грозит опасность. Ну и немного отдохнуть. Люблю охоту, уединение и красоты севера.

Я почувствовала, как где-то рядом с сердцем разливается мерзкое чувство тревоги. Наивная надежда, что скандал с сыном советника не дойдет до дворца, окончательно умерла. Даже не знаю, решилась бы я выступить против Смиля, если бы заранее знала, кто его отец.

Думаю, я бы сбежала из университета в ту же секунду, как это выяснилось бы.

Тогда назревает вопрос: почему не сбежала сейчас? И так ли меня сейчас пугает встреча с людьми, некогда бывшими моей семьей? Может, в глубине души я знаю, что однажды она все равно произойдет?

Думать об этом не хотелось.

К счастью, остаток ночи прошел спокойно. Варц еще несколько раз спускался вниз, но, неизменно видя меня, прилежно исполняющую обязанности, уходил к себе без единого слова. Не считая легкой сонливости и тревожной атмосферы, в коей был виновен темный лес за окнами, ночное дежурство прошло хорошо. Чтобы мысли не возвращались постоянно к директору, спящему в моем номере, и грядущему ужину с ним, я взялась за книжку, которую как-то дал мне почитать Рейбэк.

– Я увлекаюсь историей, – сказал тогда он. – Но предпочитаю художественную подачу, а не сухие исторические трактаты, зачастую не имеющие ничего общего с действительностью. Гораздо лучше запоминается и принимается информация, облаченная в яркую оболочку.

Это была книга с простой обложкой, явно оригинальным рисунком художника или же очень умелой копией. Девушка с яркими красными волосами брела по серой, безжизненной пустыне, босыми ногами переступая с камня на камень. Ни названия, ни автора – просто картина, написанная грубыми мазками, и потемневшие от старости страницы. Я несколько дней не решалась ее начать читать, но все же открыла.

«Небо потемнело, а может, мое зрение помутилось, едва расписанный черными узорами листок лег в руку Фара. Он поклонился предсказателю, и, с запозданием вспомнив о традициях, я поспешно последовала его примеру. Старик смотрел на меня очень странно, я никогда не видела таких глаз. Вертикальные зрачки, ярко-зеленые, чуть поблескивающие глаза, от взгляда которых вдруг захотелось реветь. Сейчас я понимаю, что уже тогда знала ответ, написанный на небольшом листке бумаги. Но в восемнадцать лет, наутро после первой брачной ночи с любимым мужем, не веришь предчувствию, шепчущему, что это конец, что жизнь, построенная ради маленького существа, живущего под сердцем, оказывается не нужна и должна быть принесена на алтарь общественного долга».

Я пока не понимала, о чем пишет неизвестный автор и действительно ли это дневник неизвестной девушки. Возможно, книга была лишь отражением какого-то времени, показанным читателю через переживания молодой героини.

Одно было ясно: автор описывал древний обряд предсказания наследников, который проходили все потомки правителей и высших слоев общества. Наутро после свадьбы, в минуты рассвета, приходил Старейшина и давал взволнованным супругам пророчество, содержащее информацию о наследниках, предназначенных супругам.

Получив такое предсказание, супруги могут безбоязненно завести то количество детей, что указано в пророчестве, не будет ни осложнений, ни угроз, ни болезней. И все отпрыски гарантированно доживут до двадцати лет – магического совершеннолетия и возраста расцвета родовой магии. Матери же, ослушавшиеся пророчества, обычно погибают, а дети не доживают до совершеннолетия.

Чаще всего пророчат двоих детей. Иногда пророчат трех, в одной семье из десятка. Некоторые, в основном высшая знать, довольствуются одним ребенком, который часто становится залогом верности вельможи. Совсем редко (при моей жизни такого не было ни разу) листочек оказывается пустой, что означает невозможность иметь детей.

Я не могла себе представить горе родителей, получивших пустой лист с предсказаниями, и, кажется, начала догадываться, о чем дальше пойдет повествование.