Пропавшая принцесса

Сайрус разлепил тяжёлые веки. «Я жив?» — подумал он с искренним удивлением. Он увидел сидевшего у очага старика. Присмотревшись, он понял, что это странствующий монах. Лицо его было покрыто глубокими морщинами, редкие волосы на голове совершенно поседели, сквозь них просвечивался покрытый пигментными пятнами череп, жидкая белая борода висела словно пакля. На монахе была старая коричневая ряса, выцветшая от времени, подвязанная толстой размахрившейся верёвкой. Старик почувствовал взгляд Сайруса и, поднявшись, подошёл к нему.

— Выпейте это, сир! — сказал монах, поднеся кривую глиняную чашку к губам Сайруса. Стоун послушно выпил горькую терпкую жидкость, разодравшую его горло словно шипами.

— Я жив? — спросил он закашлявшись.

— Как видите! — усмехнулся старик, глядя на Сайруса, бледно голубыми, тоже как будто выцветшими глазами.

— Я почистил Ваши раны сэр рыцарь! Хорошо, что Вы были без сознания! Думаю, это было очень больно!

Сайрус тяжело сглотнул.

— Где мои… — он смущённо замолк.

— Ваши спутники? — осведомился старик, — Ваша жена копается в огороде, а мальчик пошёл за водой.

«Слава Богам, они живы!» — подумал Сайрус. Он поймал себя на том, что переживает за Фрею и Лалатину. Валькирия зашла в дом с охапкой дров и бросила их около очага.

— Как он? — спросила она у монаха.

— Можете сами у него спросить! — старик кивнул в сторону Сайруса. Фрея покраснела, мельком взглянула на Сайруса и вышла. Зато Лалатина бросилась к нему и едва не задушила в объятиях.

— Я так рада хозяин! — плакала она, — я думала, что Вы уже не выкарабкаетесь!

«Я и сам был того же мнения!» — подумал Сайрус.

— Каша готова! Давайте есть! — предложил монах.

В грязной таверне, было трудно дышать из-за ползшего по всему помещению едкого дыма. Лукас Синт допил кружку эля такого тягучего, что его можно было есть ложкой и попросил другую. «Куда они делись?» — думал он. Переход через перевал дался им очень тяжело. В городок расположенный в долине смогли добраться только пять рыцарей на четырёх лошадях. Как они могли пройти той же дорогой? Погибший следопыт говорил, что вешатель Стоун серьёзно ранен! Конечно с ним двое спутников, но всё же то, что горы отобрали у Лукаса возможность отомстить, казалось ему сейчас наиболее вероятным. Он отхлебнул ещё эля, в голове зашумело, давно он уже так не напивался! Синт чувствовал себя опустошённым.

— Где наш сын? Где мой мальчик? — серое лицо жены с ввалившимися щеками стояло перед его глазами.

— Помнишь эту сумасшедшую бабу?

— Валькирию?

За соседнем столом, два изрядно набравшихся наёмника говорила так возбуждённо и громко, что Синт невольно стал прислушиваться к их разговору. На коленях у них сидели две потасканного вида пьяные девицы.

— Ту, которая тебя из седла выбила?

— У меня конь споткнулся! Если бы не это, ни по чём бы ей не одолеть меня!

— Может и так, но она была сильна! Особенно для бабы! И на лицо тоже ничего так! Если бы не шрам на щеке!

— Да, лицо у неё и, правда, симпатичное! Но фигура, как у мужика!

— И всё равно я бы ей присунул!

Сир Лукас отодвинул кружку, хмель мгновенно выветрился из его головы. Он вспомнил лицо крестьянской девушки сажавшей в огороде репу. Он ещё подумал тогда, что если бы не шрам на щеке… Синт помнил, что фигура её показалась ему до безобразия похожей на фигуру мужчины. У него проскользнула мысль, что простолюдинки, даже симпатичные никогда не сравнятся с благородными леди!

— Сколько за эль? — спросил сир Лукас у хозяина.

Расплатившись, он поднялся наверх, где спали воины его отряда и принялся будить их.

— Мы возвращаемся! — сказал он им.

Шесть человек шли медленно по узкой нависающей над пропастью тропинке. Лошадей навьюченных оружием и доспехами они вели в поводу. Испуганное ржание коней эхом разносилось в горах. С другой стороны от дороги каменная стена поднималась вверх почти отвесно. Небо постепенно темнело, вспышка молнии на горизонте прочертила неровную кривую, вслед за ней грянул гром раскатисто и гулко, как будто ударили в гигантский колокол. Тропинка круто поворачивала, огибая уступ, Лукас Синт шёл первым и поэтому именно он первым заметил, огромного, похожего на медведя мужчину сидевшего на камне в том месте, где тропинка немного расширялась. Мужчина в старых помятых доспехах сидел, держа меч на коленях, его шлем стоял рядом на камне. Синт остановился, и шедший вторым молодой воин налетел на него.

— Сайрус Стоун! — пробормотал сир Лукас.

Молодой рыцарь выругался и полез за прикреплённым к седлу арбалету.

— Я бы не советовал, — спокойно сказал Сайрус.

— За этими камнями, — он указал себе за спину, — двое моих арбалетчиков. Но я предлагаю Вам сир Лукас честный поединок! Мы сойдёмся с Вами один на один! Я слышал, что Вы великий воин, Возможно, Вы уже не так хороши, как в былые времена, но и мои раны ещё до конца не зажили, так что мы будем в равных условиях!

— Много о себе мнишь, вешатель! — резко отвечал ему сир Лукас, — даже такой старик как я осечёт тебе обе руки и привезёт то, что от тебя останется, чтобы повесить на воротах цитадели!