Пропавшая Рысь

– Она работает на русскую мафию? – спросила Грант.

– Нет, – мгновенно отозвалась Рысь, – она работает… Хм, я не очень знаю, чем она занимается.

Ответ был более чем уклончивый. Но лгать этим людям было немыслимо. И все же Рысь хотела защитить Джек. Пирс отозвал приказ устранить ее, но Кэссиди не была уверена, что это было чем-то большим, чем временная мера, если Джек хотели доставить на допрос.

– Я понимаю, что она дезертировала, что она вас обманывала, – проговорила Рысь. – Но из всех людей, кого я встречала в жизни, она самая чувствительная и заботливая. То, что с ней произошло в Израиле, все эти ужасные муки, вся эта боль, предательство и твоя холодная реакция, твое безразличие, Монти… все это убило ее. Она не могла вернуться и продолжать работать на тебя и ОЭН. Но это же не значит, что она плохая. Это значит только, что она несчастная раненая душа. И что ни одной другой душе она с тех пор не могла доверять, и все последние восемь лет, что она в бегах, постоянно ощущала угрозу и оглядывалась через плечо. Она устала бежать. Она не должна больше жить так. Она заслуживает лучшей участи, и, знаешь, что? Мне все равно, что вы думаете по этому поводу. – Рысь переводила взгляд с Грант на Пирса и обратно. – Она – самый верный и любящий человек, которого я когда-либо встречала. Поверить не могу, что я едва не убила ее.

Она говорила так быстро и с таким жаром, что сорвала дыхание. Перед последней фразой Рыси пришлось сделать паузу, чтобы восстановить его.

– Я рад, что ты не успела, – ответил Пирс, откинувшись на спинку кресла, – первый раз в ходе их разговора.

– Тогда почему вы вообще отдали такой приказ?

– Это приказал Атэр. Вышло недоразумение.

– Ах, недоразумение? Я едва не убила ее из-за неверного приказа? – Рысь отчетливо слышала ярость в собственном голосе, но ей было все равно. – Можете вы проявить хотя бы немного человечности?

– Кэссиди, есть вещи, которых ты не знаешь и понять не можешь, – сказала Грант.

Пирс отвернулся. Пока Рысь говорила, он ни разу не вспылил, не прервал ее. Совсем на него не похоже.

– Я не хотел причинить ей боль. Никогда. Ни тогда, ни сейчас. Я просто не знал, как… – он говорил печально и отрешенно, словно обращался не к Грант и Монро, а говорил с самим собой. – И мне очень жаль, что ей пришлось пройти через все это. Одной.

Рысь никогда прежде ни видела, чтобы глава ОЭН позволял себе какие бы то ни было эмоции. В отношении кого бы то ни было, даже самой Кэссиди, хотя для всех было очевидно, что он питал к ней слабость. Видеть Монти таким было странно и жутко. Он выглядел подавленным, и впервые в жизни Рысь слышала в его голосе сожаление.

– Как бы я хотел повернуть время вспять и все исправить. Чтобы она понимала…

– Монти, ну не изводи себя, – проговорила Грант утешительно. – Ты же делал то, что считал нужным.

– Я должен был остановить ее! – он со всей силы хватил кулаком по столу.

– Монти, я прошу тебя, – Грант подошла к нему со спины и положила руки на плечи. – Доктор сказал, что тебе нельзя волноваться.

– Доктор? – Рысь была очень сердита на Пирса, но она бы не вынесла, если бы с ним что-нибудь случилось. Он в ее жизни был наивысшим авторитетом, фигурой отца. Она любила Монти.

– Все в порядке. Давление. Ничего страшного, – сказал он, махнув рукой. – Где Джек сейчас?

– Что происходит? – спросила Рысь, нахмурившись.

Почему Джек начала играть в жизни Монти такую важную роль? Неужели Джек была причиной и проблем с давлением тоже? Обычно, когда с оперативниками что-то случалось или кто-то из них пытался бежать, Пирс всегда сохранял ледяное спокойствие. В первый раз Рысь наблюдала такую его реакцию.

– Кто Джек такая? – продолжила давить Рысь, когда не получила ответа.

– Ты знаешь, где она? – спросил Пирс, игнорируя ее вопрос.

– Нет, я понятия не имею.

– А если бы знала, сказала бы? – уточнила Грант.

– Возможно и нет. Я не хочу, чтобы вы причинили ей еще больше боли. Уже достаточно. А сейчас я не могу взять в толк, почему вы так реагируете и что вообще за ситуация такая сложилась. – Она вопросительно посмотрела на Пирса, в надежде на объяснение. Ничего подобного.

– Похоже, она тебе небезразлична, – заметила Грант.

– Я ей жизнью обязана.

– Но дело ведь не только в этом, правда? – спросила Грант.

Рысь начала понимать, почему мужчины ненавидели женскую интуицию и так часто проигрывали в борьбе за сохранность своих сердечных тайн. А Джоан Грант не просто обладала мощнейшей интуицией – она десятки лет была ЭТС. Мало кто мог превзойти ее в умении видеть людей насквозь.

– Почему Вы так говорите? – Рысь предприняла попытку изобразить удивление, заранее обреченную на провал.

– Оперативники, как ты знаешь, постоянно прикрывают друг друга в ситуациях смертельной опасности. И это уж точно не то, за что они могут быть друг другу так признательны. Но у меня сложилось впечатление, что ты решила не выполнять приказ, поступивший по части Джек, задолго до того, как она «спасла твою жизнь». И уж точно прежде, чем приказ был отозван.

– Откуда Вам знать? – спросила Рысь обиженно.

– А разве я не права?