Пропавшая сестра

По узкой лестнице они поднялись на второй этаж, и Белл познакомилась с портнихой Май Линь. Пролистав несколько номеров журнала «Вог», Белл остановилась на платье-футляре с воротником хомутиком. Платье имело диагональный крой, было не слишком облегающим на бедрах и совсем открытым на спине. В пару ему Белл выбрала вечерний жакет симпатичного прямого покроя. Такой жакет будет нелишним в прохладные вечера. Его можно надеть и в бар, если захочется выпить после выступления.

Угостив девушек зеленым чаем, поданным в фарфоровых чашечках, Май Линь сняла с Белл мерку, после чего все трое спустились вниз для выбора шелка. У Белл, завороженной обилием расцветок, разбегались глаза. После некоторых раздумий, перебрав несколько вариантов, она выбрала довольно простой, но красивый серебристый шелк с едва заметным голубым отливом.

– Теперь идем есть, – сказала Ребекка, когда Белл заплатила за ткань.

– А ты себе ничего не купишь? – удивилась Белл.

– Сегодня ничего. Я только на прошлой неделе расплатилась за новое платье.

Они вышли из магазина. Белл остановилась, оглядывая улицу.

– Поторапливайся, копуша! – крикнула ей ушедшая вперед Ребекка.

Но Белл продолжала стоять на месте, удивленная неожиданной встречей. По противоположной стороне улицы шел Эдвард с рыжеволосой женщиной. Белл уже хотела помахать ему, но он, поглощенный разговором, ее не видел. В его спутнице было что-то знакомое, но что именно, Белл не понимала. И вдруг до нее дошло: эта женщина немного напоминала ее мать. И только? А вдруг… вдруг это и есть Эльвира? Белл тут же отбросила мысль, как слишком нелепую.

Глава 14

В среду Белл надела ярко-голубое хлопчатобумажное платье и невольно засмеялась, увидев Оливера в рубашке такого же цвета, подчеркивавшей синеву его глаз. Трамвай довез их до улицы, утопавшей в зелени деревьев. Вот она, Золотая Долина, где когда-то жили ее родители. По одну сторону улицы выстроились большие дома в колониальном стиле, окна которых выходили на лес с другой. Белл шла молча, стараясь поспевать за шагом Оливера. Эти особняки – символы величия и процветания – строились в конце прошлого и начале нынешнего века и были отделены друг от друга просторными садами с высокими оградами. От ворот к дому вела подъездная дорожка, и сквозь ограду Белл видела индийцев-садовников, поливавших лужайки, а также молодых служанок-китаянок, которые подметали террасы и протирали плетеную садовую мебель.

– Вы встречались с Норманом Чаббом? – вдруг спросил Оливер, наградив ее одной из своих кривых улыбок.

– Его не было на месте. – Белл покачала головой. – Я говорила со старшим инспектором Джонсоном.

– И ничего толкового он вам не сказал.

– От него я узнала, что пожар уничтожил все полицейские архивы.

– Какой своевременный пожар! – усмехнулся журналист.

– Вы не верите?

– А вы сами что думаете? – вопросом на вопрос ответил Оливер.

Они подошли к дому под номером девятнадцать.

– Мы почти у цели, – сказал Оливер. – Вы говорили, родители жили в доме двадцать три?

Белл молча кивнула. Было странно идти по улице, по которой когда-то ходили ее родители. Какую роль суждено ей сыграть в той давнишней истории? И суждено ли вообще?

Увидев бывший родительский дом, Белл застыла на месте.

– Дом выглядит покинутым, – сказала она, глядя на высокие пальмы, затенявшие фасад. – Этого я никак не ожидала.

– Попытаюсь открыть ворота, – предложил Оливер.

Вскоре обнаружилось, что ворота закрыты на ржавый висячий замок. Их красивые изогнутые створки тоже сильно заржавели.

– Может, зайдем через заднюю дверь?

– Вдруг там кто-то живет?

Оливер выпятил подбородок:

– Может, и так, но я в этом сильно сомневаюсь.

Краска на дверях и оконных рамах успела сильно облупиться, а некогда белые стены были в грязных потеках. Веранда вдоль второго этажа местами просела, деревянные ставни изрядно покосились и уже не защищали от солнца окна, покрытые слоем грязи. Казалось, уезжая отсюда, родители вообще позабыли закрыть ставни.

– Когда-то это был потрясающе красивый дом, – сказала Белл, и ее обдало волной грусти.

– Настоящий особняк. Ваши родители были состоятельными людьми.

– Вам это, конечно, не по нраву, – сказала она, прочитав выражение его глаз.

– Мне не по нраву сама колониальная система, а не отдельные люди. Мы вторгаемся в чужие страны и захватываем их, словно сам Бог наделил нас этим правом. – Оливер двинулся вдоль ржавой ограды, почти утонувшей в зелени.

– Я нашел вход, – вскоре сообщил он.

Белл не спешила идти следом. Она оказалась в безлюдном месте, с едва знакомым мужчиной, имевшим репутацию ловеласа. А она-то думала, что увидит такой же дом, как все остальные: чистый, содержащийся в безупречном порядке. Полюбуется с улицы, и все.

– Входите первым. Не возражаете?

– Ничуть.

Заброшенный дом неприятно будоражил Белл, но она все же пошла дальше и пролезла через обнаруженную Оливером дыру в заборе. Сам Оливер скрылся из виду.

– Осторожнее! – крикнул он. – Тут кусты ежевики.

Белл заметила, что он примял траву, устроив подобие прохода. Она по-прежнему не решалась входить. Устав ждать, Оливер снова выбрался наружу.