Пропавшая ватага

Явившийся на зов колдуна военный вождь Хойнеярга выглядел весьма импозантно: расшитый бисером передник, амулеты, сияющий золотом панцирь, закрывающий грудь, голые, покрытые цветными татуировками руки. На поясе сего славного воина висела палица и деревянный, утыканный острыми сколами обсидиана меч, наносящий страшные раны, голову украшал шлем из черепа какого-то мелкого ящера, так, что темные глаза вождя сияли прямо из раскрытой, усеянной многочисленными клыками пасти.

– Прикажешь бросить на врага моих славных воинов? Мы готовы!

– Ты очень хочешь их гибели? – негромко спросил Хасх-Веря.

Вождь несколько опешил:

– Но… воины должны умирать!

– Должны, – согласился колдун. – Но не так глупо. Ты видел, что было с драконами?

– Видел, мой господин.

Та-Ертембе шумно вздохнул, с тоской посмотрев на непокорную крепость. Орешек оказался не по зубам!

– У них сильные жрецы, – тихо продолжил посланник. – И их боги им хорошо помогают. К тому же против нас колдуют не только они… кто-то еще… я чувствую, чую… Вот что, славный Та-Ертембе! Скажи своим воинам, пусть схватят ту девку, что привела нас сюда. Думаю, она заслужила долгую и страшную смерть.

– Исполним, мой господин!

– А отсюда мы уходим, – сутулясь, Хасх-Веря махнул рукой. – Что толку гнать воинов на верную гибель? Сделаем сейчас вот что, друг мой: рассредоточим всех людей широкою полосою и пойдем вдоль берега, уничтожая на своем пути все! Убивать всех, кого встретим – зверей, птиц, менквов и всякого рода бродяг. Ставить обереги на порчу, отравлять заговорами озера, заговорить деревья – чтоб гнили, чтоб ни одного бревна… Да, работа нелегкая. Но ведь ради нее мы сюда и пришли.

– Именно так, великий господин! – обрадованно вытянулся вождь.

Славный Та-Ертембе был далеко не дурак и прекрасно понял то, о чем высокий гость предпочел молчать. Не на крепость белых варваров отправилось войско, а устроить полосу выжженной земли дело нужное и многотрудное. Ну а по пути попытались было потрепать бледнокожих дикарей, так, не особенно и стараясь, бросили на их укрепления никому не нужных зверюг да людоедов-менквов. А предательницу, что хотела заманить войско в ловушку, вовремя выявили и казнили.

Военачальник улыбнулся: все же неплохо, когда твой покровитель – не идиот. Самому же посланнику вообще-то было не впервой вылезать сухим из воды и превращать поражение в победу. Высшая власть верит не делам, а докладам. Умные люди этим пользуются всегда.

Ни одного воина Хасх-Веря не потерял в схватке, ни одного колдуна. А вот с предательницы Меретя содрали кожу, с живой, после чего человеколюбивый посланник, морщась от криков, приказал бросить окровавленное тело драконам, и клыкастые чудища разодрали несчастную вмиг, быстренько прекратив все ее мучения.

– Ну не по нраву мне всякие там кровавые мерзости, пытки, – забираясь в носилки, признался почтеннейший Хасх-Веря. – И вообще, я очень добр, как вы, верно, уж заметили.

– О, добрейший господин наш! – подняли подобострастный вой прихлебатели-подхалимы. – Всемилостивейший!

После всего Хасх-Веря лично предстал перед членами Великого Седэя с отчетом. И был торжественно посвящен во вторую степень великих жрецов. Еркатко Докромак и военный вождь Та-Ертембе сильно укрепили свое положение – имея такого-то покровителя! Даже старая Эрве-пухуця, и та осталась при деле, так и продолжала заправлять в Доме девичества – хитрый посланник вряд ли знал римскую пословицу «Разделяй и властвуй», но суть ее понимал вполне. Если кто и пострадал от неудачного похода, так этот менквы да ящеры и, конечно, несчастная Меретя. А вот не рой другому яму, ага.

Часть ящеров да менквов казаки перебили, часть разбежалась, утратив сдерживающее колдовство сир-тя. Кто-то из драконов, стараясь не захлебнуться в прохладной воде, плыл к берегу… а кто-то – к острогу!

– О, господи, – атаман не поверил своим глазам. – Это кто еще?

– Похоже, что ящер, – свесившись с башни, присмотрелся Михейко Ослоп. – Башка – как яйцо, хвостище. Не просто плывет – челнок за собой тянет!

– Иди-ко! – Егоров прищурился и погладил шрам. – И вправду – челнок.

– Плывет кто-то. Уж точно не враги – гости.

– И выберут же времечко. Ништо, подождем… Хо!!! Кажись, знакомые старые… Енко!!! Вот так дела!

Приподнявшись в челне, колдун Енко Малныче радостно помахал рукою:

– Эгей, атама-а-ан! Гостей добрых примешь ли?

– Добрых – приму, – улыбнулся в усы Иван. – Только предупреждаю, работы у меня нынче много.

Вечером был устроен пир. Со скелета незадачливого длинношея сняли остатки мяса – парное, вкусное, как у коровы, – кости же хозяйственные, выпущенные из амбара девицы сир-тя потихоньку перетаскивали на посад – для изб, для чумов. Шибко помогал Ноляко – без помощи ящера вряд ли так быстро управились бы.

Полоняницы к подобному были привычны, а казаки дивились:

– Эвон, добер зверище, работяшшой!

– Да, не злой вроде. Ровно конь.

– Конь и есть. Вона и упряжь, а холка-то ровно седлом натерта.

Поставив на стол только что испеченный пирог-«длинношейник», Настя уселась на лавку, к гостям – в остроге Троицком пока что все было по-простому, без церемоний.