Пропавшая жена князя

– Гатар, распорядись седлать коней и Далима ко мне! – распахнув двери покоев, скомандовал Ромус.

– Сиятельный князь, – советник был несколько удивлен поспешным вызову.

Начальник стражи перехватил его выходящим из двери покоев, когда боярин направлялся в большой трапезный зал.

– Далим, мне нужно отлучиться на несколько дней. Ты остаешься во дворце, как мое доверенное лицо. Извинись за меня перед Дагийским князем, если он вдруг решит обо мне вспомнить, – насмешливо произнес Ромус, подписывая какие-то бумаги и передавая их склонившемуся в поклоне личному слуге.

– Но, князь, а как же обряд? – недоумение, скользнувшее по лицу боярина, говорило о его неодобрении поведением своего князя.

– К тому времени я вернусь. Можешь идти, – категоричный тон Ромуса, не оставлял советнику ни шанса, переубедить князя.

– Все готово, сиятельный князь, – начальник стражи вытянулся по стойке у двери покоев, в ожидании Ромуса.

Казим ждал их у ворот, сидя на вороном жеребце и высматривая отряд князя и самого Ромуса, которому просто не терпелось уехать подальше от душного дворца. День они провели в пути и въехав в Обскель, Казим предложил остановится в гостевом доме для богатых господ. Но Ромус решил по-своему, и они двинулись дальше, в сторону главных ворот, за которые выйдут с раннего утра, переночевав в «Веселой вдове».

Ану он заметил сразу, стоило свернуть на рыночную площадь, которая к этому времени заметно поредела. Губы сами растянулись в улыбке, пока его взгляд не упал на вторую девушку. Конь, словно почувствовав состояние всадника нервно заржал, чем и привлек внимание монахини.

Ромус прекрасно запомнил ее лицо, которое она все время прятала, пока они проводили обыск в Обители. Но князю это не помешало ее узнать. А то, что сейчас она находилась рядом с его женой, было весьма и весьма подозрительно. Она словно пыталась скрыть свою настоящую личность за внешностью обычной горожанки.

Ромус спрыгнул с коня и поспешил к девушкам и надо сказать, успел вовремя, поймав бессознательное тело Аны и кивком указав Гатару на монахиню.

– Казим, займись! – приказал мужчина, прижимая к себе безвольное тело девушки, заслонив ее от сверлящего взгляда монахини.

Он ощутил попытку воздействовать на него и лишь утвердился в правильности своего решения взять с собой Казима. Если на Ану воздействие монахини не сработало лишь из-за ее внезапного, но такого своевременного обморока. То у Ромуса, впрочем, как и у приближенных ему стражников, стоял мощный блок, благодаря тому же Казиму.

Как ни странно, но монахиня даже не удивилась и не вскрикнула, не попыталась привлечь к себе внимание. Несмотря на то, что стражники довольно крепко держали ее за руки, ведя в сторону постоялого двора. Возможно, девушка растерялась, не понимая, почему ее дар на них не действует.

Глава 49

Меня качало на волнах, словно в колыбели, а нежный голос звал, шептал, успокаивал, пока в сознании всплывали незнакомые фрагменты чужой жизни. Чужие лица, слова, события, то, о чем я еще не знала, но именно они стали недостающими кусочками мозаики.

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Рядом с моей кроватью, сидел мужчина. Его черты казались мне смутно знакомыми, но рассмотреть его получше я не могла из-за тусклого освещения. Бросив взгляд в сторону окна, попыталась определить время суток, что было достаточно сложно. Стекла, сами по себе не отличались прозрачностью, а если учесть, что мыть их здесь не считали нужным, то в них и вовсе было сложно что-то разглядеть.

Приподнявшись и оперевшись спиной на скрипучую спинку кровати, попыталась вспомнить, как я здесь оказалась. Как ни странно, но страха во мне не было, несмотря на присутствие в комнате постороннего мужчины. Одежда была на мне та же, в которой я вышла утром из дома Марьяны…

Черт! Панас… Монахиня… Обморок… Сколько я здесь пролежала? И где здесь?

– Очнулась? Как себя чувствуешь? – знакомый голос, с нотками неподдельной тревоги, долетел до меня прежде, чем я увидела лицо мужчины.

– Ромус? А что ты здесь… Где я? – осторожно спустив ноги с кровати, наблюдала за мужчиной, налившим какую-то жидкость из стоявшего на столе кувшина, рядом с которым стояла моя многострадальная шкатулка.

– Выпей, – протянув мне кружку, которую я не торопилась принимать, пояснил, – Это теплое молоко с медом и с каплей настойки золотого корня. Тебе нужно восполнить запас жизненных сил. Ты слишком истощена…

– Ты не ответил, – осторожно приняв из его рук кружку, принюхалась к содержимому.

– Мы на постоялом дворе «Веселая вдова» … – резко замолчал, услышав мой вздох облегчения.

– Как долго? – сделала глоток, не сводя взгляда с Ромуса, который придвинув ближе стул, так же внимательно следил за мной.

– Недолго. Еще лекарь не пришел…

Лекарь? Зачем? Нет, еще не хватало!

– Ромус, я благодарна тебе, что ты мне помог. Ненужно никакого лекаря, мне пора, – встав с кровати, ощутила прилив сил. Не было больше не головокружения, ни слабости.