Пропавшее достоинство (СИ)

Поутру съев остатки каши, Ланн продолжил свой путь направляясь на север. Если он хотел каким-то чудом добраться до Лангарда, сначала ему нужно было выйти в самые северные регионы населенные людьми, к форту Равен. Три года назад, Ланн уже бывал в нем, где и познакомился с Айром в весьма опасных обстоятельствах. Идя по лесу, Ланн приметил какими сонными и медленными были многочисленные звери которых он встречал по пути. Раньше этот лес буквально полыхал первобытной, животной энергий. А сейчас встреченные ими кролики и белки лениво уходили с его дороги, подняв одного кроля с уши и заглянув в глаза, Ланн не увидел в них даже страха. Похоже что исчезновение артефакта сильно изменит эти места, впрочем природа все равно со временем исцелит сама себя снова. Ланн осторожно опустил зверюшку, ему претила бессмысленная жестокость, а еды еще было в избытке.

Следующие три дня пути прошли спокойно и лишь истершиеся в слишком больших сапогах ноги доставляли проблем и постоянно болели. Лес медленно оживал вокруг, по ночам начал слышаться вой волков, так что ночевать сейчас барон предпочитал на дереве. Сейчас блеклый огонек его Воли вряд-ли бы отпугнул дикий зверей, если бы они решили им отобедать. Каждые два часа по утру, прежде чем отправиться дальше в путь Ланн ежедневно посвящал тренировкам и медитации, но укрепить свою Волю посредством стандартных практик стало очень сложно, лишь в первый день проснувшись у озера, Ланн понял что его Воля стала чуточку ярче.

Но как бы он не пытался развить успех, у него ничего не получалось. А еще барона беспокоило то что его Воля изменила свою окраску. Цвета воли характеризовали ее носителя, синий цвет был самым распространенным, он встречался к начинающих идти по пути меча оруженосцев и начинающих рыцарей, но со временем цвет воли менялся под стать владельцу.

Люди склонные к инстинктивным, быстрым действиям, не склонные долго размышлять о последствиях становятся носителями красной или розовой ауры, обычно эти цвета свойственны опытным стражам и солдатам. Черная аура для тех кто любит насилие, убийства и наслаждается самим этим процессом, это аура убийц для которых процесс стал самоцелью. Зеленая характеризуется логичными действиями, холодным и последовательным анализом, носители этой Ауры становятся отличными охотниками и следопытами, а так же следователями.

Цветов аур было довольно много, но Ланн никогда не слышал о кому-то, чья аура бы изменила цвет на фиолетовый. Возможно это было как-то связанно с Ульмой и тем артефактом в Чаще. Он пульсировал схожим цветом, но был… Словно чуждый, грязный, неправильный. Своя аура казалась Лану гораздо чище.

Погруженный в эти размышления барон не сразу понял почему потянулся к рукояти меча за спиной. Остановившись и втянув носом воздух, Ланн прислушился к лесным звукам, пытаясь вычленить из них то что заставило его насторожиться. Откуда-то издалека, с севера куда он направлялся, до него доносился едва слышный звон стали. Судя по всему там кто-то сражался. Чтобы там не происходило, это вряд-ли касалось его лично, но барон решил разведать кто там сражается, оставлять возможную угрозу за спиной его пугало.

Спустя десять минут бега звуки сражения стали громче, барон приближался к кромке леса. Судя по всему сражающиеся находились на тракте. Голос командира отдающего приказы показался Лану знакомым, он побежал вперед быстрее. А потом он услышал леденящий душу вой, так знакомый ему. Так выли только Свеживатели, а точнее их редкий и крайне опасный подвид — воющие скитальцы. Эти похожие на людей твари были исчадиями Пустынных Земель и обычно возглавляли банды Свеживателей которые приходили оттуда. Их крики сводили их кровожадных прислужников с ума, придавая силы и скорости, а кроме того подавляли Волю противников. Сами они старались держаться подальше от кровавой мясорубки ближнего боя, приближаясь к врагам лишь когда все было кончено, чтобы вырезать их сердца из груди.

Ланн насторожился еще сильнее и остановился у дерева пытаясь унять поселившийся в сердце ужас. Он знал какая незавидная и ужасная участь уготована женщинам попавшим в руки свежевателей. Еще прежде чем они заканчивали, несчастная бы молила о смерти, если бы у нее еще оставался язык. Страх и сомнения глодали барона, но в этот момент он вновь услышал громкий четкий приказ командира. Он узнал этот голос и нахмурившись обнажил клинок. Этого парня он бросить в переделке не мог.

Прокравшись через кустарник на обочине тракта, Ланн осторожно вылянул на дорогу которая стала полем боя. Семеро гвардейцев из линейной пехоты возглавляемые рослым десятником в глухом шлеме и тяжелых латах, стояли сформировали полукруг, со спины их прикрывала груженная телега, возница истыканный стрелами лежал рядом с трупами двух мертвых лошадей. Вокруг солдат же выли и буйствовали два десятка Свежевателей. Трое гвардейцев уже лежали мертвыми, или ранеными за спинами товарищей и их строй бы уже развалился, если бы не упрямо стоящий как скала в центре строя десятник.