Пропавшее приданое

— Да нет же, — смеясь, ответил отец. — Я рассказал это не затем, чтобы напугать тебя, дитя мое, а чтобы предупредить. Когда-нибудь и ты, с Божьей помощью, выйдешь замуж. На твои плечи лягут заботы о хозяйстве. Если будешь покупать лишь то, за что можешь заплатить, то тебе не придется жалеть. Но довольно экономики на сегодня.

— Можно, я спрошу еще кое-что?

— Если это касается экипажа, который некая юная леди хочет попросить у своего отца, то мой ответ — нет.

Ребекка с трудом сдержала улыбку. С тех пор как ее близкая подруга Гарриет Фрэнкс (уже год как перебравшаяся в Мэйфер) стала приезжать в гости к ним на Девоншир-сквер в свежеприобретенном ландо, Ребекка мечтала об экипаже. У Фрэнксов было просторное ландо и четверка прекрасных гнедых. Мягкий верх кареты при необходимости сворачивался: он состоял из двух частей, и в хорошую погоду можно было опускать одну или обе половинки. Мистер Лион не хотел, чтобы юные девушки ехали по Лондону в открытом или даже полуоткрытом экипаже. Но даже когда обе половины навеса были подняты и туго затянуты, карета выглядела великолепно. И все же, к огромному разочарованию Ребекки, отец не согласился купить экипаж, сочтя, что это будет вопиющим расточительством. Однако сейчас Ребекка хотела спросить о другом.

— Папа, я подумала: если лорды не платят по счетам, почему же ты продаешь им в долг?

Мистер Лион улыбнулся.

— Многие лондонские торговцы задаются тем же вопросом, — ответил он. — Но что мы можем поделать? Ни один купец не может отказаться продавать им товар, иначе он станет изгоем для всего общества. Кроме того, знатные покупатели приносят нам пользу, даже если не платят долги. Когда герцог или граф приобретает напольные часы в лавке мистера Лиона, его примеру следуют банкиры и зажиточные купцы. А затем внезапно оказывается, что ни один модно обставленный дом не может обойтись без напольных часов.

— А банкиры и зажиточные купцы платят по счетам?

— Да, Ребекка, обычно платят. Но не пойми меня неправильно. Среди графов и лордов тоже есть много порядочных людей, щепетильных в подобных делах. Сомнительное поведение отдельных джентльменов не должно влиять на наше отношение к обществу в целом.

Успокоенная словами отца, Ребекка выбрала себе новую книгу и вернулась в гостиную, где провела счастливый вечер, блуждая среди прекрасных пейзажей Иерусалима и Святой Земли, где побывал автор и иллюстратор книги. И если время от времени ландо, запряженное четверкой гнедых, и проносилось через библейскую сцену, то вины иллюстратора в том не было. Скорее виновата была читательница, чье воображение — в отличие от лошадей — еще трудно было обуздать.

Так летели дни и вечера. Поскольку все были поглощены подготовкой к свадьбе, никому не приходило в голову посетовать, что этим летом семья Лионов не будет отдыхать в Брайтоне (они ездили туда каждый год, чтобы спастись от городской духоты и насладиться свежим морским воздухом). Но семейство решило остаться в Лондоне на все лето не потому, что мистер Лион был слишком занят поисками подходящего жилья для молодых, а миссис Лион — выбором мебели для этого жилья.

Вскоре после того, как мистер Лион рассказал своему давнему другу Эшеру Бэру, владельцу «Кофейни Бэра», что он хочет арендовать квартиру для молодоженов, Бэр сообщил, что в хорошем доме неподалеку, на Бери-стрит, сдаются два верхних этажа. Поскольку владельцем дома был их общий знакомый, как и они, принадлежавший к общине Большой синагоги — мистер Эзра Меламед, — формальности договора об аренде были быстро улажены в дружеской беседе за чашечкой превосходного кофе в заведении Бэра.

К величайшему облегчению мистера Лиона и не меньшему огорчению миссис Лион, оказалось, что эти два этажа уже меблированы: там было все, что может понадобиться молодым супругам. Дело в том, что там должны были поселиться младшая дочь мистера Меламеда с мужем, и Эзра Меламед — потомок одной из самых почтенных еврейских семей в Лондоне, известный как богатством, так и хорошим вкусом, — не жалел денег на обустройство квартиры. Но вскоре после свадьбы молодые внезапно уехали в Нью-Йорк, а значит, комнаты внезапно освободились, и именно тогда, когда мистер Лион пустился на поиски жилья для дочери.

Лишившись материнского удовольствия выбирать обои и ковры для первого семейного гнездышка Ханны, миссис Лион могла бы утопить свои печали в освежающих брайтонских водах, если бы не одно осложнение, а именно жених.

По обычаям их общины, после помолвки девушка и юноша не должны были видеться до свадьбы. Поскольку Ханна Лион жила на одном конце Девоншир-сквер, а молодой Голдсмит — на другом, то предотвратить их случайную встречу можно было, лишь заперев каждого в его комнате. Когда-то в Италии юношей и девушек пугающе часто заточали в мрачные глухие башни — если верить чрезвычайно популярным романам миссис Радклифф, — но наши герои жили в Англии, а в Англии так поступать не принято. Значит, требовалось другое средство.