Пропавшие

Вот он прошел мимо ее укрытия, и она проделала остаток пути по тропинке. Подкралась к краю утеса и свесилась с него, ища опору для ног. В расселину в этот момент с ревом хлынула ледяная вода. Сдирая руки об острые раковины рачков, Энни повисла, подождала, пока вода схлынет, и спустилась еще на пару футов. Но вот накатила еще волна, и в этот раз Энни оказалась под водой. От холода легкие в груди чуть не лопнули. Наконец Энни, глотая соленые брызги, отдышалась. За спиной у нее мерцал маяк. Энни представила, как разжимает пальцы, отдаваясь волне, как уносится с ней в океан, и вода заполняет легкие, разбивает ее тело о камни. Наступят ли тогда мир, тишина и покой? Энни вообразила день, не наполненный сожалениями… Нет, бороться она не перестанет, никогда. Будет, несмотря ни на что, цепляться за любую надежду.

В этот миг ее схватили за запястье и дюйм за дюймом втащили обратно на утес. Трей откатился в сторону, увлекая Энни за собой, и она растянулась на нем. Закашлялась, выплевывая воду. Потом слезла с Трея, встала на четвереньки и кашляла до изнеможения, а после рухнула на спину. На лицо, смывая соль, попадая на губы и в рот, падали дождевые капли, и Энни глотала их с благодарностью. Она была благодарна не за то, что спаслась, а просто за то, что жива.

– Энни, Энни, ты как?

Энни посмотрела в глаза Трею: тот смеялся. И правда, Анной же зовут манекен для отработки искусственного дыхания[15].

– Заткнись, – ответила она.

Трей лег рядом, лицом кверху.

– Какого хрена ты творишь? Чего побежала-то?

– Не хотела, чтобы Френки нас видела. А еще про Лидию подумала. Она моя лучшая подруга.

– Лучшая? – спросил Трей, подкатываясь ближе.

Свет фонарика слепил, но даже с закрытыми глазами Энни узнала прикосновение Трея, когда тот погладил ее по щеке. Теперь она могла стать другой – веселой, доброй и открытой Энни. Какой всегда хотела быть. В отличие от Лидии и Воуна, Энни понимала: неважно, где ты живешь, люди за тобой всюду следят и делают выводы. И если расслабиться, можно позабыть свою легенду, запутаться в собственной лжи. Однако здесь и сейчас, посреди бури и под покровом ночи, она ощущала себя в безопасности. Наконец. А маяк и до завтра подождет.

Энни погасила фонарь и глубоко поцеловала Трея. Ощутила себя как тогда, в первый раз. Первый раз с Треем… да с кем угодно.

Но первым этот раз, конечно же, не был.

Глава 7

– Дорогая, – обратилась Прачи к Эстер, снимая с холодильника вазу с маргаритками, – эти цветы!.. Они просто ужасны!

– Заткнись, – ответила Эстер, глядя, как Прачи молча достает цветы из посиневшей воды и ножницами обрезает стебли.

Каждое движение – как обвинительный приговор. Прачи, на которой и трико с футболкой «Burger King» смотрелось изящно, просто не смогла удержаться.

– Поставь туда, где считаешь уместным, – попросила Эстер. В этот момент у нее завибрировал сотовый – пришло сообщение от Вэнди Ричардс, которая извинялась, что не сможет прийти: «Появилось одно дело! Простите!»

С Вэнди Эстер познакомилась, когда ее наняли отыскать Сэма Блейна. Вэнди была богата, из видной семьи с Бикон-Хилл, и она помогла Эстер пройти через безумие, разразившееся в СМИ после гибели Сэма. Правда, со временем Вэнди стала редким гостем, а значит, время их дружбы, скорее всего, миновало. И правда, сколько можно обсуждать, каково это встречаться с серийным убийцей? К тому же с прошлой зимы известность Вэнди только выросла, и у нее на пятничный вечер наверняка имелись планы получше, чем ужин в складчину на кухне второго этажа квартиры Моргана. Эстер показала сообщение Прачи, которая как раз закончила подрезать цветы.

– Двигается дальше, – сказала та. – Забывает.

– Жаль, не всем это дается так же легко.

– Только скажи, если я могу как-то помочь, – ответила Прачи, наполняя вазу свежей водой и позволяя повиснуть неловкой тишине.

Эстер рывком открыла ящик со столовым серебром и выгребла оттуда приборы.

Остальные гости собрались в гостиной-студии. Пришли все друзья Эстер и Моргана – кроме разве что Вэнди Ричардс, итого пять человек. Прачи, которая вместе с Эстер и Дафной училась в Уэллсли, и ее супруга Джейн. Джейн была высокой блондинкой, которая несколько часов в неделю преподавала йогу, и чем меньше Эстер говорила с этой парой о деньгах, тем лучше они ладили. Пришла, конечно, и Анджела Уайт. Зимой она, детектив из бостонской полиции, возглавила расследование убийств, связанных с Сэмом и Гейбом, и тогда же подружилась с Морганом. Теперь эти двое почти каждое воскресенье устраивались у телевизора и смотрели спортивные программы. Ее жена, Кэри, была тихой, задумчивой афроамериканкой, соцработницей из Христианского союза молодых женщин в Саут-Энде, а ее шестилетний сын Исайя как-то умудрялся терпеть Кейт, которая всюду следовала за ним по пятам. Из гостиной в кухню протиснулась борзая Прачи по кличке О’Кифи, а следом за ней и Вафля.