Пропавшие без вести (Кодекс бесчестия)

Я ошибся. Он продолжал сидеть. Его красное властное лицо с резкими чертами, слегка облагороженными возрастом и многими годами сытой спокойной жизни, отражало напряженную работу мысли. Наконец он сказал:

— Я все больше убеждаюсь, что вы тот человек, который мне нужен. Мы договоримся. Я примерно представляю, о чем вы думаете. Нет, Сергей Сергеевич. Мурманских бандитов послал не я. Это было сделано без моего ведома. Есть только одно оправдание: этот человек знал, что моей жизни угрожает опасность, он хотел меня защитить.

— Он выбрал не лучший способ.

— Согласен. Это была глупость. Она не разрешила проблему, а обострила ее. Я хочу найти мирное решение. И вы можете мне помочь.

— Каким образом?

— Я хочу знать о Калмыкове все. Кто он. Откуда. Где родился, где учился, где служил. Близкие люди. Друзья. Абсолютно все. Эту работу вы можете для меня сделать?

— Если вы объясните зачем.

— Объясню. Заказчик не отменит контракта. Если на контакт с Калмыковым выйду я, он не станет со мной разговаривать. Но к словам близкого человека он прислушается. Деньги не проблема. Он вернет аванс. И получит достаточно, чтобы ни о чем не жалеть. Беретесь?

Я не очень-то ему верил, хотя объяснение выглядело убедительным. Но почему бы и нет? Тем более, что мы уже кое-что знали о Калмыкове. По рассказам Дока. И по тому, что видели и слышали на суде. В конце концов, никто не заставит нас передать Мамаеву информацию, которая может повредить Калмыкову.

Мамаев терпеливо ждал ответа.

— Можно попробовать, — сказал я. — Не уверен, что получится, но попробовать можно.

— Другой разговор, — одобрительно кивнул он. — Сколько?

— Трудно сказать. Это будет зависеть от объема работы.

— Десять тысяч. Долларов, разумеется. Пять — аванс. Пять — по результату. И все расходы. На расходах не экономьте. Результат мне нужен как можно быстрей. Устраивает?

— Нормально.

— Чек? Наличные?

— Не чек и не наличные. Переведите на счет...

— Агентства «МХ плюс»? — удивился Мамаев. — Зачем? Налоги нужно платить только тогда, когда не платить нельзя.

— Эту истину я уже усвоил. Нет. Аванс переведите на счет реабилитационного центра доктора Перегудова.

— А вот это правильно. Добровольные пожертвования налогом не облагаются. Оказывается, не такой уж вы лох, господин Пастухов.

Я понятия не имел, облагаются ли налогами добровольные пожертвования, но не стал в этом признаваться, чтобы не уронить себя в глазах собеседника.

— Я сообщу вам реквизиты центра.

— У меня есть. — Тем лучше. Мы вернулись к «Мерседесу». Водитель быстро, исподлобья взглянул на меня, выбросил сигарету и завел двигатель. Уже садясь в машину, Мамаев придержал дверцу и спросил:

— Скажите, Сергей Сергеевич, почему вы все-таки взялись за эту работу? Только не говорите, что полюбили меня с первого взгляда.

— Даже не знаю, — ответил я. — Бабки хорошие, работа не пыльная, без пальбы. Почему нет?

* * *

Но я уже знал.

Потому что Калмыков был наш. Он был наш. Было в его судьбе что-то тревожащее, какая-то тайна. Его судьба непонятным образом была связана с нами, с нашей судьбой.

И я не верил, что он наемный убийца.

* * *

«Мерседес» развернулся и стремительно ушел в сторону московского шоссе. На обочине дороги, в том месте, где он стоял, остались несколько окурков и смятая пачка от сигарет «Житан».

— Задержитесь, Сергей, — окликнул меня с высокого крыльца своего коттеджа банкир де Фюнес. Вид у него при этом был почему-то встревоженный. — Что у вас за дела с господином Мамаевым?

— Вы его знаете?

— В большом бизнесе все знают всех.

III

Де Фюнес с недоверием выслушал мой рассказ о том, что Мамаев хотел нанять моих работяг для строительства его дома на Истре, но мы не сошлись в цене.

— Ну, не хотите говорить — не говорите. Но на вашем месте я был бы с ним осторожней. Ничего плохого о Мамаеве я сказать не могу. Он человек жесткий, но слово держит, в сомнительных операциях не замечен.

— Есть «но»? — предположил я.

— Есть. У него репутация человека, связанного с крупным криминалом.

— Да ну? А с виду такой приличный господин. Водитель у него — да, этот похож. А сам Мамаев...

— Тем не менее это так. Он не уголовник, ни Боже мой. Его связь с криминалом в некотором роде функциональна. Вы знаете, какой у него бизнес?

— Нет.

— Его компания «Интертраст» реорганизует производственную базу ГУИНа. Все лагерные леспромхозы, фабрики, промзоны. Ему приходится контактировать с криминальными авторитетами, чтобы его бизнес нормально функционировал. Порядок в зонах и все такое. Но свои проблемы он решает цивилизованно. В той мере, в какой вообще можно назвать цивилизованным современный бизнес в России.

— Когда вы говорите, что он решает свои проблемы цивилизованно, что вы имеете в виду? — осторожно подпустил я наживку. — Что он никого не заказывал?

— Да. Об этом сразу стало бы известно, и с ним никто не стал бы иметь дела.

— О таких делах вряд ли пишут в газетах.

— Все это вычисляется, Сергей. И очень легко. Если вы видите круги на воде, значит где-то бросили камень.

— Я слышал, что однажды заказали его, — подвел я наживку поближе. Банкир клюнул:

— Откуда вы знаете?