Пропавшие души

– Сьерра, ты недоговариваешь. Я права? – осторожно спрашивает она. Кивок Лора, конечно, не видит. Или то, что я закрываю глаза, потому что их жжет от подступающих слез. Лора не видит всего этого, но будто догадывается.

– Если он когда-нибудь захочет поцеловать меня снова, спросит разрешения.

Это моя вина, я спровоцировала его. Не могу заставить себя открыться – это словно вытащить наружу внутренности. Стоит открыться – и я буду в уязвимом положении. А этого я себе позволить не могу, потому что тогда мама превратит мою жизнь в еще больший ад.

Любить меня нелегко, если вообще возможно. Пожалуй, не было ни дня, когда мама мне об этом не напомнила.

– Что? – переспрашивает Лора. – «Если»? Митч так сказал? – В динамике раздается раздраженное мяуканье Джекса, наверное, Лора села на постели, сбросив его с одеяла. – Ты же понимаешь, что Митч не имел в виду «в случае, если». Он не мог так думать, потому что Митч… Ты наверняка в курсе, что он в тебя влюблен.

Да. Пусть и пытаюсь сделать вид, что ничего не замечаю, и он в конце концов сам поймет, что отношения между нами невозможны.

– Сьерра, – голос Лоры спокойный и ровный, но я чувствую, что она собирается произнести, – ты тоже любишь его.

Я распахиваю глаза, желая оказаться подальше от этой кухни, от яркого света, который заливает ее. Желая, чтобы хоть кто-то заполнил пустоту, царящую вокруг. И пустоту в душе. Как бы мне хотелось, чтобы Лора ошиблась.

– Все так, – в изнеможении выдыхаю я, оставшиеся у меня силы уходят на внутреннюю борьбу. Меня захлестывают эмоции: мне нравится Митч, очень. И я понятия не имею, в какой момент это произошло. Или почему. Как я допустила подобное? Сколько сил придется приложить, чтобы держаться от него на расстоянии и хорошо выполнять свою работу? Как быть с моей целью – стать лучшей, если я не хочу становиться лучше Митча? И как, черт возьми, справиться с ураганом, бушующим внутри?

Будь собой, даже если сложно – мой дурацкий совет Гранту. И как же ему последовать? Какова Сьерра Харрис на самом деле?

– Хорошо. – Голос Лоры будто плотина, останавливает несущийся поток мыслей. Что она имеет в виду?! – Да, именно. Это хорошо.

Я фыркаю, но мне ни капли не смешно:

– И что же в этой ситуации хорошего, объясни, пожалуйста?

– То, что ты осознала и перестанешь убегать.

– Если я не буду сопротивляться и позволю этим отношениям… Лора, тогда всему конец!

Моя жизнь рассыплется, словно песочный замок. Оборона, которую я возводила годами, больше не крепкие прибрежные скалы, на которые с рокотом накатывает и отступает прибой. Мои щиты готовы рухнуть от любого слова. И тогда моя жизнь превратится в хаос.

– Иногда «конец» означает лишь новое начало, – отвечает Лора, и я слышу улыбку в ее голосе. Она знает, о чем говорит. – Объясни все Митчу. Выбери время, соберись с духом – и расскажи ему.

– Но тот взрыв… Лора, у меня нет…

– Хватит. Только не сегодня, я не дам тебе произнести это вслух. Сегодня ты будешь честной с собой. Ты любишь Митча, и ты сделала все, что могла. Все, что было в твоих силах. Твоей вины в случившемся нет.

– Я… – Бросаю взгляд в сторону коридора – оттуда доносится звон ключей и лязг замка. Вот отстой! – Мы продолжим разговор завтра, ладно? Реши вопрос с Джесс, и тебе полегчает.

– Что случилось? Мне стоит волноваться? Хотя глупый вопрос – когда это ты заставляла меня волноваться. Я поговорю с Джесс, но и ты поговори с Митчем, хорошо?

– Спасибо, Лора, спасибо за все, – благодарю еще раз и сбрасываю звонок, потому что на кухню входит мама. Она пьяна в стельку. От нее несет алкоголем. Я чувствую запах до того, как спрыгиваю со стола, на котором сидела.

– Стол не для игр. Когда ты уже, наконец, повзрослеешь?! – невнятно восклицает она. Макияж смазался, под глазами застыли черные крупинки туши, лицо искажено гневной гримасой.

– Я ложусь спать, – коротко отвечаю и протискиваюсь мимо, чтобы пройти в свою комнату, но мама грубо хватает меня за запястье. Меня обдает смесью сигаретного запаха и рвоты.

– Неблагодарная девчонка! Никакой от тебя помощи, одни неприятности. Что с тобой не так?! – Я выдергиваю руку, заставляя себя проглотить ядовитый комментарий. Бессмысленно вступать в разговор. И я не хочу уподобляться маме. Ни капельки. – Ради тебя я пожертвовала всем! Я все бросила ради тебя!

Мама повторяет это даже тогда, когда я захлопываю за собой дверь.

Скоро все закончится. Я стану свободной.

И уверена, свобода не будет причинять мне столько боли, как эта тюрьма.

Глава 29. Митч

«Если я захочу поцеловать тебя снова, спрошу разрешения», – заевшей пластинкой крутится у меня в голове. Как и реакция Сьерры, ее удивленные глаза, мелькнувшая в них уязвимость.

Какой же я придурок! Сам не знаю, почему это сказал. Вместо того чтобы нести всякую чушь, надо было признаться Сьерре, что она мне нравится. Что хочу целовать ее – постоянно, каждый день, каждую минуту, каждую секунду… и что уважаю ее границы, поэтому не тороплю события.

Сказать, что я подожду, пока она не разберется в своих чувствах и мыслях.

Сказать что угодно – только не это «если».