Пропавшие сокровища

- Дело о попытке гражданина Феклина мошенническим путем присвоить книгу, принадлежащую неизвестной гражданке, приостановлено из-за отсутствия потерпевшей, - стал он объяснять Тасе, подражая языку милицейских протоколов. - Но по ходу следствия вещественное доказательство, то есть старинная книга, было передано на экспертизу профессору Стрелецкому. Этот ученый установил, что книга имеет большое… ну, как бы это сказать… культурное значение, как памятник древней литературы.

- Да, но мы с вами тут при чем? - спросила Тася. - Если книга ценная, пускай ее отдадут в Ленинку, и все…

- Нет, не все. Мы с вами только звено в цепи. Профессор хочет найти без вести пропавшую старушку. И мы должны ему помочь… Шире шаг, Настенька!

- Я не Настенька, а Тася, - поправила девушка.

- Жалко! Настенька - хорошее русское имя.

Они прошли кремлевским сквером и, минуя Каменный мост, через старинный Лебяжий переулок вышли на Волхонку.

- Здесь! - внезапно остановившись, сказал Волошин и указал на высокий дом.

Им открыла маленькая пожилая женщина в белом пуховом платке, накинутом на плечи. Внимательно посмотрев на Волошина и Тасю, она сказала:

- А-а! Игнатий Яковлевич вас ждет. Он в кабинете…

Волошин постучал в дверь кабинета. Кто-то за дверью высоким фальцетом прокричал:

- Да, да!

Они вошли в большую высокую комнату, всю уставленную книжными шкафами и шестиярусными книжными полками. Кроме книг, здесь был лишь письменный стол и кожаные кресла. Но и они, то есть стол и кресла, также были завалены книгами: старыми, пожелтевшими, в кожаных переплетах с медными пряжками; книгами новыми, еще пахнущими типографской краской; книжонками миниатюрными, могущими укрыться в рукаве; книжками среднего формата и огромными, как надгробные плиты, инкунабулами. Это была скорее библиотека, чем кабинет… Здесь собраны были тысячи книг. Одни из них чинно стояли на полках, другие лежали вповалку, сваленные на креслах, третьи монбланами высились на письменном столе, а некоторые просто стопками стояли на паркетном полу, подле полок. Видимо, у хозяина этой библиотеки хватало времени лишь на то, чтобы снять с полки, просмотреть или найти нужную книгу, но водворить ее на место он уже не успевал.

Но где же он? Где хозяин этой библиотеки?

- Я здесь! Здесь, молодые люди! Сейчас я к вам сойду! - пропищал кто-то тоненьким голоском над ними.

Только тут Волошин и Тася обратили внимание на высокую стремянку у самой двери. На верхней широкой ступеньке с книгами на коленях сидел человек в больших стариковских очках. Это и был профессор Стрелецкий, археолог, арабист и автор многих трудов по древнерусской литературе. Ему недавно исполнилось семьдесят лет, но он весь светился, блестел, и движения его были, порывисты, быстры. Вот и сейчас он не сошел, а сбежал с лестницы.

Своей белой вздыбленной шевелюрой, пышными приглаженными усами, бритым лицом и острыми, наблюдательными глазами профессор походил на какого-то композитора, которого Тася видела на фотографии в журнале. Не какого именно, она никак не могла припомнить.

Стрелецкий сунул Тасе и Волошину свою узкую, сухую руку и сам сказал:

- Бригадмилец Иван Волошин и студентка Анастасия Березкина?… Очень приятно!

- Бригадмилец - это моя побочная профессия, - сказал Волошин.

- Знаю, знаю! - воскликнул профессор. - Вы техник-электрик и большой любитель книг. Все знаю!.. А вы - будущий исследователь французской литературы. Правильно?

И он повел своих гостей к письменному столу:

- Садитесь!

Гости недоверчиво поглядели на кресла, до верха спинок заваленные книгами, и остались стоять.

- Ах, книги!.. - воскликнул Стрелецкий и беспомощно оглянулся. - Маша! Мария Михайловна! - позвал он.

В дверь заглянула жена Стрелецкого.

- Там кто-нибудь есть? Принесите стулья.

Профессорша сокрушенно поглядела на книги в креслах и ушла.

- Вы знаете, зачем я позвал вас, друзья мои?… - начал профессор, остановившись перед Тасей.

- Нет, я не знаю, - тихо сказала она.

- Мы немного догадываемся, - поправил ее Волошин.

Женщина в фартуке внесла стулья. Тася и Волошин сели, а Стрелецкий, заложив большие пальцы в карманы жилета, засеменил, почти забегал перед ними, то удаляясь к двери, то возвращаясь вновь.

«Григ!.. Эдвард Григ! Вот на кого похож лицом этот седой старик», - вспомнила Тася.

- Произошло совершенно необыкновенное, невероятное событие! - говорил Стрелецкий, путешествуя по кабинету и почти распевая тонким, дребезжащим взволнованным голосочком какую-то лекцию, мало похожую на простую беседу. - Вы невольно приоткрыли завесу над тайной, которая вот уже много лет волнует целые поколения ученых…

Волошин и Тася переглянулись.

- Да, да, друзья мои! Не удивляйтесь.

Стрелецкий схватил со стола и поднял над своей головой старинную толстую книгу, которую Тася сразу узнала.

- Эта книга не что иное, как антология византийских поэтов пятого века. Составителем ее был один из интереснейших представителей византийской культуры - Агафий, ученый и поэт…