Пропавшие среди живых. Выстрел в Орельей Гриве. Крутой поворот. Среда обитания. Анонимный заказчик. Круги

7 мая мы должны были получить товар из Швейсиндиката, формальности все соблюдены, и никто не мог думать о провале. Утром я приехал в город, приблизительно в середине дня подошел к рундуку Неходова с тем, чтобы узнать, как обстоит дело с получением товара. Неходов был чрезвычайно расстроен и сказал мне, что в Швейсиндикате только что арестовали Филина, Петецкого и Кашлева–старшего. Что он сам видел, как их посадили в автомобиль. Я и Киевский Бенчик поехали в гостиницу «Балчуг», чтобы предупредить остальных, и встретили их выходящими с вещами. С ними был Федяша Кашлев. Отсюда поехали к Триумфальным воротам, я и Федяша зашли на квартиру Кашлевых, чтобы забрать вещи и уехать с этой квартиры. На столе нашли записку Кашлева–старшего, что он только что был. Никак не могли понять, каким образом он мог бежать, и боялись провокации. С Федяшей отправился на квартиру в Останкино. Федяша Кашлев остался на улице, я пошел в квартиру. Мне открыли дверь, и я увидел, что сзади прислуги стоит милиционер. Сколько было человек в коридоре, я в первый момент не разобрал. Кинулся на улицу, но увидел, что Федяша уже убежал, я остался один и за мной выскочили из квартиры. Рассчитал, что убегать днем под выстрелами в нескольких шагах бесполезно, отстреливаться из имеющегося у меня маленького револьвера, который я ни разу не пробовал, глупо, и решил искать какой–нибудь другой путь. Выбросил из кармана в сторону револьвер и принял вид невинного человека, случайно попавшего в эту квартиру. Постепенно расположил к себе агентов, уверив их, что я совершенно невинное лицо, а сам захватил из буфета соли, а из печки золы, перетер это все в порошок. Случилось так, как я и рассчитал: меня держали до вечера в засаде, и один из агентов повез на извозчике в Центррозыск. Перед выходом он зарядил маленький маузер и все время держал его наготове в руке. Я рассчитал, что если я прямо спрыгну с извозчика, хотя бы и успев засыпать ему глаза, то все равно он раньше успеет выстрелить и в лучшем случае в упор ранит меня, и я не смогу бежать, а потому, выбрав темный переулок, левой рукой бросил ему в глаза золу с солью, а правой схватил за руку. В этот момент раздался выстрел, и пуля обожгла мне только щеку. Агент успел вырвать руку и выстрелил вторично, но я опять–таки оттолкнул его руку и сбросил с извозчика, но вместе с ним упал и сам, т. к. он все–таки успел схватить меня другой рукой. На земле он еще успел выстрелить в меня, после чего я уже захватил в руки дуло и собачку и не дал возможности стрелять. Борясь со мной, агент стал кричать о помощи, сбежалась толпа, и меня препроводили в Центррозыск. Федяшу я больше не видел и о его местонахождении ничего не знаю.

Вдумайтесь в мою жизнь и психику и поймете, что если я выбираю дорогу, то твердо иду по ней и ничто меня не сдвинет, пока я не передумаю, не перерожусь. Сейчас крайне трудно писать о внутреннем переживании: мысль нельзя просмотреть в микроскоп, и Вы вполне правы, если не будете верить».

Константин Николаевич захлопнул папку.

Корнилов спросил:

— Ну что, есть над чем подумать?

Власов кивнул:

— Занимательная штука…

Корнилов вздохнул, сказал с сомнением:

— Занимательная–то она занимательная… Да вот на горькие мысли наводит. Вот откуда ниточка–то тянется! С каких пор! Федяшу Кашлева Панаретов с Бенчиком Киевским приобщили к грабежам с младых ногтей, как говорится. Ну да что теперь сожалеть… — вздохнул он. — Главное, что Федяша Кашлев обезврежен. Ему ведь все равно деться было некуда — под расстрел пошел бы. Но, знаете, Константин Николаевич, сделано только полдела… — И, заметив, что Власов собирается возразить, повторил: — Полдела. Уж вы мне поверьте. Картежники эти чертовы остались. — Корнилов быстро вскочил с кресла и заходил по комнате. Высокий, чуть сутулый, он смешно выглядел в своей полосатой пижаме.

— На какие деньги они играют? — он вдруг осекся, словно споткнулся, и снова сел, отчужденно взглянув на Власова. — Да, да. На какие деньги? — повторил он уже медленно. — У них ведь не по копеечке ставка! Тысячи проигрывают за пару часов… А все эти люди, что машины ворованные покупали? Вы скажете — не все знали, что автомобили ворованные. Согласен. Но большинство–то догадывались, что дело нечистое.

А вы знаете, сколько они Угоеву–старшему за «Волгу» платили? Десять — двенадцать тысяч! А поинтересуйтесь, какая у них у всех зарплата?

— У меня вопрос, собственно, только один: ну а уголовный розыск–то что? — сказал Власов. Он уже знал, что ответит ему сейчас Корнилов. И заранее был согласен с этим ответом, но все–таки задал вопрос.