Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома

Я бежал так быстро как никогда раньше. Словно за мной гнался огромный пятнистый ягуар — его рык оглашал окрестности, а когти вонзались в разгоряченную землю и вырывали из нее клочья. А я бежал и бежал, падал, вставал и снова бежал. Ладони кровоточили от ссадин, колени были все сбиты, прохожие шарахались от меня как от дикого зверя. Одно меня радовало — полицейские патрули в этот день все куда-то запропастились.

— Куда прешь, бык! — закричал мне мужик на велосипеде, которому я перебежал дорогу.

Прямо на красный свет перелетел пешеходный переход и владелец новенького черного «Лексуса» высунувшись из окошка, заорал:

— Что ты творишь, баран!

— Прости, мужик… — прохрипел я, не оборачиваясь.

Потом я перевернул ящик с помидорами торговца из солнечного Азербайджана — он кинулся было за мной, но куда там… бег по джунглям дает явное преимущество тем, кто его когда-то практиковал.

Что-то гортанно прокричав, он быстро отстал.

— Прости, мужик… — снова повторил я, с удивлением обнаружив, что дыхание почти не сбилось. А ведь жара после полудня еще прибавила, солнце, будто издеваясь, палило с каким-то злобным остервенением.

Мне показалось, что я бегу уже целую вечность, когда дверь моего подъезда распахнулась и я буквально влетел в черноту бетонной прохлады. Пятый этаж девятиэтажного дома — в два шага я перепрыгивал пролеты, разворачивался и взбирался дальше.

Наконец… мой.

Я замер на лестничной клетке. Абсолютная, какая-то берущая за душу тишина. Даже вечный телевизор у соседки напротив молчал.

Я втянул носом воздух. Запахи играют огромную роль в выживании. Вы можете буквально учуять опасность, если ваша задача — выжить.

Здесь пахло опасностью. Легкий, едва уловимый аромат мускуса — настолько невесомый, что вряд ли его вообще можно было почувствовать. Но я точно знал — никто в нашем подъезде не пользуется такой туалетной водой. Ни разу я сталкивался с этим запахом и судя по всему, вряд ли это был аромат доставщика еды.

Я медленно приблизился к своей двери. С виду все было как обычно. За исключением того, что… коврик лежал чуть криво. Глупая привычка, но уходя, я всегда, в любом состоянии поправлял коврик и выравнивал его строго параллельно двери.

Сердце забилось. Я закусил нижнюю губу до боли и чуть не вскрикнул. Надо же было быть таким идиотом! Ведь почувствовал возле полиции… нет, пошел вилять…

— Господи… — простонал я… — Какой же я идиот… забыл? — «Не спи, кругом змеи»! Забы-ыл… Вот тебе и поделом…

Я нажал ручку двери квартиры, и она легко открылась.

Я замер, прислушиваясь. Если внутри кто-то и был, то он обладал навыками серьезного бойца и сурового хищника — в противном случае я бы его учуял. Но внутри никого не было. Тем не менее, я не стал рисковать. Нащупав справа от двери короткую палку, я медленно, на цыпочках пошел вперед. Осторожно заглянул на кухню, потом проследовал в зал и, наконец, проверил в дальней комнате. После этого, заглянул в ванную и туалет.

Никого.

В квартире запах мускуса ощущался чуть сильнее, хотя все равно — на грани уловимого. Однако если бы мне дали понюхать эту воду, теперь я бы узнал ее из тысячи.

Сердце билось в груди как отбойный молот. Я вернулся в зал, поднял глаза на журнальный столик, где покоилась наполовину освоенная бутылка виски. Столик был пуст. Никакого фотоальбома, который я оставил здесь, не было.

Может быть, я куда-то сунул его, перед тем как ушел? Чисто механически, как мы обычно делаем повседневные вещи, тут же забывая о них…

Такое могло быть, и чтобы развеять сомнения, мне потребовалось почти полчаса. За это время я перерыл все — от шкафа и всех его внутренностей, до антресолей и ванной комнаты. Я посмотрел за съемным сидением кресла, под ковром, заглянул за кухонную плиту и за батареи. В конце концов я же мог просто забыть закрыть дверь — «Джек Дэниелс» и не на такое способен.

Однако фотоальбом выпускного класса пропал.

Я почувствовал нарастающую панику. Ведь… по своей тупости я даже не сделал копию, я даже не сфотографировал его! У меня теперь не было даже мало-мальской зацепки! Никаких доказательств, что он вообще был, — этот альбом. И люди, которые могли бы подтвердить его существование, мои одноклассники — тоже как сквозь землю провалились.

— Я… я схожу с ума… — выдохнул я, упал в кресло и схватился за голову. В зрачках померкло.

Может быть… и правда? Скитаясь и блуждая по Амазонке, часто в полном одиночестве, я просто сошел с ума и все это лишь фантазия, а сам я лежу где-нибудь в замызганной больнице Порту-Велье с приступом малярии?

Я мотнул головой, как раненый бык, повернулся к столу, плеснул виски в стакан наполовину и залпом выпил. Огненная жидкость обожгла горло. Я встрепенулся. Не похоже, что я сплю.

В любом случае…

Я лихорадочно бросился к столу, нашел блокнот с карандашом, плюхнулся назад в кресло и отрывистым почерком начал выписывать имена и фамилии своих одноклассников.