Пропавшие в Бермудии

– Минуточку! – закричал вдогонку Ольмек. – Ваше Высочество, разрешите нам все-таки разрядить энергию!

– Только не поубивайте друг друга, – послышался далекий голос.

– Очень нужно! – фыркнул Ольмек. – Небольшая война? – предложил он Мьянти.

Тот пожал плечами:

– Если уж вам так хочется…

Они, не покидая здания, прошли длинной аллеей (умея формировать пространство по своему усмотрению) и оказались на возвышении.

Перед ними расстилалась долина с отдельными деревьями и рощицами по бокам. Идеальное место битвы.

– Наполеон, – сказал Мьянти.

– Тамерлан, – ответил Ольмек. – Но слишком большая разница в вооружении, поэтому моих будет в два раза больше.

– Хорошо.

Оба правителя обладали высшей силой воображелания (то есть максимальной, двенадцатой степенью), поэтому тут же на противоположных холмах выстроилось два войска – Наполеона и Тамерлана.

Протрубили трубы и варварские рожки – войска двинулись друг на друга. Наполеоновская артиллерия ударила залпами, тамерлановские лучники пустили тысячи стрел. После этого началась конная атака.

Страшная сеча, вопли раненых и умирающих…

Ольмек и Мьянти жадно наблюдали.

Это были современные люди, накопившие за тысячи лет массу знаний, люди, развитые во всех смыслах – как никто на земле, но при виде боя они словно забыли о своих знаниях и накопленном опыте, превратились в охотников и воинов, какими были когда-то: глаза их сверкали, на губах выступила пена убийственной ярости, дышали они мощно и глубоко, будто рубились сами.

Меж тем войска Тамерлана стали одолевать за счет численности, свирепости и преданности полководцу, посылавшему их на славную, хоть и бессмысленную смерть.

Но тут Наполеон выпустил своих верных гвардейцев – тяжелую конницу, за которой бежали сотни людей с мушкетами. К тому же на фланге войск Тамерлана, в роще, обнаружились два редута, и оттуда стали палить смертоносной картечью. Тамерлановы воины смешались, растерялись…

– Несправедливо! – закричал Ольмек. – Я не рассчитал! Надо восстановить равенство!

И заменил Тамерлана на Наполеона, придав ему соответствующее войско.

Наполеон-2 немедленно начал распоряжаться и указывать.

Наполеон-1 сначала изумился:

– Мон дье, что за чудеса?

Но тут же взял себя в руки: во время боя надо не удивляться, а воевать.

И направил на врага свой последний резерв, ветеранов-гвардейцев, каждый из которых стоил пятерых и мечтал умереть за императора.

Но и Наполеон-2 произвел тот же маневр.

Началось бескомпромиссное побоище – сколько солдат погибало с одной стороны, столько немедленно погибало и с другой.

– Взять в плен негодяя! – приказал Наполеон-1, подрагивая ногой.

– Взять в плен негодяя! – приказал и Наполеон-2, тоже подрагивая ногой.

Оставшиеся войска бросились выполнять приказ и доблестно погибли на подступах к шатрам императоров.

Наполеоны остались в одиночестве.

Соблюдая кодекс чести, они пошли друг к другу, отсалютовали шпагами, сдались в плен и поздравили друг друга с победой.

Ольмек и Мьянти хохотали до изнеможения.

– Да, – сказал Ольмек. – Все-таки ничто так не развлекает и не успокаивает, как хорошая война! Ну что ж, а теперь можно и отдохнуть.

– Вы забыли, уважаемый враг, что нам нужно что-то делать в связи с заявлением Принца.

– А что делать? Объявим народу, что он уходит в отставку и надо выбрать нового короля. Все будут только рады – бермудян хлебом не корми, дай только кого-нибудь куда-нибудь выбрать.

– Не все так просто. Во-первых, надо объяснить, почему именно эти кандидаты.

– Глупости! Выдвинем на правах Председателей, да и все!

– Они дети! – напомнил Мьянти.

– Тем лучше! – Ольмек не понимал сомнений уважаемого врага. – Что вас смущает? У нас по конституции королем может быть избран хоть грудной ребенок.

– С ними родители. Необходимо их согласие.

– Какой родитель не согласится, чтобы его ребенок стал королем?

– Это братья, – втолковывал Мьянти. – Победа одного означает поражение другого. И вы думаете, что родители так легко на это пойдут?

До Ольмека наконец дошло.

– Да, – сказал он. – Проблема. Может, других найдем?

– Принц предложил этих. Вы знаете его силу, если мы пойдем против его воли…

– Хорошо. Тогда предлагаю сначала их проверить. Может, они еще не подойдут. А если подойдут… Ну, тогда и будем думать. А пока держать их подальше от родителей. На всякий случай.

– Согласен, – кивнул Мьянти.

И погрустнел.

– Что вас смущает, уважаемый враг? – поинтересовался Ольмек, перед которым уже стоял большой стол с изобильными яствами. – Давайте-ка лучше как следует закусим!

– Меня смущает, – ответил Мьянти, – что мы, будучи врагами, постоянно оказываемся в согласии.

– Ничего удивительного! – тут же объяснил Ольмек. – Я об этом тоже думал и понял: нам обоим важен порядок в Бермудии. Мне – потому что, если тут станет худо, все захотят отсюда исчезнуть. Вам – потому что, если начнется разброд, вам трудно будет призвать ваших синих быть едиными, а без единства желаний вы никогда отсюда не исчезнете!

– Да, – кивнул Мьянти, выплескивая стакан с вином на пол.