Пропавшие. В погоне за тенью

— Для тех времен это были дорогие и довольно редкие часы. Они нечасто ломались, но… удивительно, но именно после полудня прошлого дня ко мне пришла женщина и принесла такие часы. Точнее даже не сами часы, а запчасти, если можно так выразиться. Она спросила, можно ли собрать эти часы, так, чтобы они вновь пошли. Я посмотрел все детали, но так как позади нее образовалась очередь, я попросил ее прийти завтра. Такие вещи с кондачка не делаются, это тонкая, ювелирная работа.

— И вот, когда они зашли и стали спрашивать… я увидел ее там… — Часовщик повернулся и указал на правый угол огромного пыльного окна. — Время как будто остановилось. Комитетчики не могли ее видеть, но, разумеется, сыщики и физиономисты они хорошие, плохих тогда туда не брали. Не успел я сказать «да», как один из них выскочил на крыльцо. Его не было минут пять. Потом он вернулся один. Тихо переговорил с остальными и ушел. А мне, тем временем, пришлось выложить на стол те самые часы. В журнале была ее фамилия и номер телефона, но я их, разумеется, не помню. Но память моя, несмотря на мои годы еще не такая дырявая, как может показаться.

Он повернул свое обветренное лицо к Свете, чуть приспустил пенсне и сказал совсем тихо:

— Ведь это были вы там в окне.

Оглушительная тишина, наступившая сразу после сказанных им слов, могла бы, вероятно, возникнуть где-нибудь на окраине вселенной, куда не долетает даже свет, испущенный в момент Большого взрыва… но мы были почти в центре города, рядом с оживленной улицей и…

Я повернулся к Свете. На моем лице застыло какое-то дурацкое выражение и это было даже не «что, черт возьми, тут происходит?», а, скорее — «разбудите меня прямо сейчас, я опаздываю на работу, хватит, прекратите немедленно!»

Пауза затягивалась. Я не знал, что делать и, похоже, не только я.

— Что ж… — сказала Света, когда пауза стала просто невыносимой. — Вы тогда спасли мне жизнь. И, возможно, не только жизнь.

Старик едва заметно усмехнулся. Впрочем, может мне показалось.

— В наши времена не задумывались, помогать или нет. Впрочем, я ничего не особенного не сделал и, честно, говоря, был удивлен, что они… не успели вас догнать.

— Иногда мгновение может спасти вечность. Вашего кивка было достаточно.

— Но я не кивал.

— Вы моргнули. Поверьте, в тех обстоятельствах мне хватило с лихвой.

Я слушал их негромкий разговор словно завороженный. Судя по всему, мое падение в кроличью нору продолжалось. Причем, скорость этого падения все время нарастала.

— Те часы… они еще у вас? Я бы хотела…

— Изъяли, все изъяли, — вздохнул часовщик. — Перевернули мастерскую вверх дном. Дома тоже был обыск. Но… — он вдруг хитро подмигнул, — кое-что я все же утаил. Это было не так сложно, хоть и очень опасно.

Он нырнул куда-то под столешницу, я дернулся — мне вдруг всюду начали мерещиться те трое спецслужбистов, но Света слегка подняла руку, и я остановился.

Старик копошился под прилавком минуты две, которые вновь растянулись в целую вечность. Оттуда доносились странные звуки отдираемой клейкой ленты, кряхтенье, покашливание. Наконец, он появился — с красным лицом и вздувшейся веной на лбу.

— Вот. Держите. — На деревянную столешницу лег маленький прозрачный пакетик.

Я присмотрелся, и мне показалось, что внутри пакетика застыла маленькая, почти неразличимая капля крови. Старик сместился чуть в сторону и из огромного окна на пакетик упал луч солнца и в то же мгновение капля крови вспыхнула ослепительно ярким красно-бардовым свечением. У меня возникло ощущение, что там, внутри что-то взорвалось — настолько завораживающим было это зрелище.

— Вы ведь это ищите? — спросил он, наблюдая за нашей реакцией.

Я признаться, вообще ничего не искал, но был потрясен. Света же смотрела на яркий пылающий огонь с какой-то отрешенностью.

Я понятия не имел, каким образом и как она оказалась 22 мая 1981 года возле двери мастерской и что вообще она тут делала, но… я еще раз посмотрел на ее красивое лицо, следовало признать, сохранилась она сногсшибательно.

— Да. Это. — Света взяла пакетик, в котором я успел разглядеть маленький камешек, вероятно рубин.

— Что же… случилось тогда… вы не окончили рассказ, — напомнил я старику каким-то не своим голосом.

Он посмотрел на меня непонимающим взглядом.

— А… вы про это…

Как будто это было чем-то несущественным, это, про что знает каждый житель города, страны и, возможно, мира.

— Взрыв… думаю, ваша спутница вам расскажет, она наверняка знает о тех событиях лучше меня. Я же… обычный часовщик. Мое дело, сделать так, чтобы стрелки тикали.

Я посмотрел на Свету, лицо ее было непроницаемым. Потом перевел взгляд на стену мастерской, где замерли десятки циферблатов.

— Так сделайте, наконец! — вырвалось у меня.

Света открыла дверь, вышла наружу, я поспешил за ней.

Мы одновременно натянули маски и оказались на неуютной улице, и я понятия не имел, куда теперь идти и что делать. Одно было ясно, пока мы здесь, пока я здесь — мне угрожает опасность. Каждый час и каждую минуту пребывания здесь может окончиться для меня весьма плачевно.

Справа показался красный трамвай. Света коротким жестом указала на него.