Пропавший

Разочарование Андрея было велико. Он хотел, надеялся захватить раненого, но живого убийцу, которого можно будет допросить. Андрей даже не исключал, что допросит с пристрастием, попытав, но выбив признание; для того и спектакль городил – и все зря. Впрочем, может, и не зря. Какой-то боярин заинтересован в том, чтобы Андрея убрать. Но не Олтуфьев же, не Григорий Пантелеевич! Снова загадка!

Андрей положил на стол нож – на этот раз обычный засапожник. Подавив брезгливость, обыскал убитого. Снял с пояса кошель, открыл. Похоже, здесь деньги за его убийство. А больше ничего – ни письма, ни личных вещей.

Иван-вятич. Не слыхал о таком Андрей. Судя по прозвищу, убийца был из Хлынова, из вятских краев. Да все равно, откуда он, фамилию заказчика не назвал. Месть свершилась, его убийца мертв – но жив заказчик. И как только он узнает о гибели одного подосланного убийцы, то найдет себе другого. И Андрей должен вычислить его и найти раньше, иначе покушение повторится. И не факт, что оно кончится для убийцы неудачей. Значит, надо землю носом рыть, но найти неизвестного боярина, который хочет его смерти. Только что потом с ним делать? Убить принародно можно, но его самого повесят или четвертуют. Тайно? Еще попробуй в дом боярский войти! Гридни, прислуга, домочадцы – вмиг обнаружат чужого. Нет, он слишком вперед забегает, еще боярин не найден.

Андрей оделся и отправился в свой дом, где находилась конюшня, – к Михаилу. По пути встречал удивленные взгляды знакомых:

– А бают, что болен ты зело, животом маешься?

– Сказки! Вот он я, жив-здоров.

Люди только головой качали:

– Вот и верь после этого бабам!

Михаил, как всегда, был в конюшне. Андрей прошел с ним в свою избу, подальше от лишних ушей.

– Ко мне утром убийца пришел – завершить начатое!

– Обнаглел совсем!

– Как видишь, я живой, а он убит – в доме Полины труп!

– Кажется, я понял. Надо его незаметно вывезти?

– Правильно. Сможешь?

– Обижаешь, хозяин! Едем! – Михаил запряг лошадь в сани.

Они подъехали к дому Полины, загнали упряжку во двор.

– Завернуть бы его во что-то и сверху закидать – сеном или мусором.

Труп обмотали рогожей и погрузили в сани, Авдотья стала замывать кровь. Поверх трупа вилами набросали в сани мусор.

– Только сани испоганили! – сокрушался Михаил.

– А ты их не береги. Как найдешь подходящее место, лошадь выпряги, а сани вместе с телом сожги.

– Даже так? Может, попробовать отмыть?

– Сожги! Я денег дам, завтра новые купишь. Собственно, через неделю сани уже будут не нужны. Снега мало осталось, а скоро и последний стает совсем.

Михаил уселся на облучок и, приняв беспечный вид, уехал.

Андрей зашел в дом. После уборки комнаты ничего не напоминало и не указывало на то, что утром тут разыгралась драма.

– Ох, натерпелись мы сегодня страху, – Полина все не могла успокоиться.

– Все, со страхами покончено. Татя я убил, бояться теперь некого. Но никому об этом не говори, даже подругам, – строго сказал ей Андрей.

– Как скажешь, любый.

После обеда Андрей стал думать, как выйти на заказчика. Следов – почти никаких, только слова убитого о боярине. Но верить ли им? Что у него есть? Пожалуй, только стилет. Вот с него и надо начать. Оружие на Рязанщине редкое, может – видел кто-то.

Утром он пошел на торг, по оружейным лавкам. Усмехнулся про себя. Вот бы полицию сюда, надолго бы в ступор впали от увиденного. Ассортимент – от кистеней до любого холодного оружия, да еще щиты и брони разные: от кольчуги до бахтерцев и юшманов, на любой вкус и кошелек. Вот только огнестрела нет, не пришло еще его время. Нет, огнестрельное оружие знали, на башнях городов находились пищали для обороны – но это для войны. А ручного оружия, прозываемого ручницами, или, на западный манер, аркебузами, не имелось. Да и носы от него воротили. Из лука за минуту можно весь колчан стрел во врага выпустить, а на один выстрел из огнестрела уходило три-четыре минуты только на то, чтобы его зарядить. Да и тяжелое оно, мешкотное при зарядке, недальнобойное, неточное в стрельбе. А главное – давало большое облако дыма, пахнущего серой. Себя стрелок демаскировал, а врага не видел, пока дым не рассеется. И сера преисподней пахнет. Священники вначале огнестрел вообще дьявольским изобретением нарекли.

Андрей ходил по лавкам, завязывал с мастерами разговор, показывал стилет:

– Не знакома случаем вещица?

Многие видели такой кинжал в первый раз, рассматривали с удивлением. Но все-таки не сапожники – оружейники. После осмотра признавали, что колоть им противника через щели в броневой защите удобно.

– Не наш нож, от немчуры привезли. Видел я уже такой, – заявил один.

– Этот или похожий? – насторожился Андрей.

– Похожий. Тот подлиннее был, и рукоять из кости. Давно, правда, видел – год, а может, и поболее.

– У кого же?

– Кузнец боярина Селиванова приносил, рукоять ослабла на хвостовике.

– Подожди, это какой же Селиванов?

– Ужель казначея княжеского не знаешь? Он за казну великокняжескую отвечает.