Пропавший без вести (Америка)

Любимый племянник!

Как ты, надеюсь, успел усвоить за время нашей, к сожалению, увы, слишком непродолжительной совместной жизни, я до мозга костей человек принципов. Не только для окружающих, но и для меня самого это свойство весьма неприятно и, быть может, даже прискорбно, но лишь своим принципам я обязан всем, что я есть, и никто не вправе требовать от меня оторваться от этой взрастившей меня почвы, никто, включая и тебя, любимый племянник, хотя ты, несомненно, был бы первым в ряду других, кому бы я это позволил, вздумай я допустить подобное всеобщее посягательство на мои жизненные устои. Будь оно так, тебя и только тебя прежде других подхватили бы мои руки, которые сейчас держат и исписывают этот лист, да, подхватили бы и радостно подняли в воздух. Но поскольку ничто пока не указывает на вероятность подобной моей уступки, я вынужден после сегодняшнего происшествия всенепременно тебя отторгнуть и убедительно прошу впредь ни самому, ни письменно либо через посредников не искать со мной ни встреч, ни сообщения. Вопреки моей воле ты решил сегодня вечером меня покинуть, а раз так, оставайся при своем решении всю жизнь, только тогда это решение будет достойно мужчины. Для передачи тебе этого известия я избрал господина Грина, лучшего моего друга, который, не сомневаюсь, найдет для тебя достаточно утешительных слов, ибо мне в данную минуту, поверь, утешить тебя просто нечем. Он человек влиятельный и из одной только любви ко мне поддержит тебя в первых твоих самостоятельных шагах советом и делом. Чтобы осознать наш разрыв, который сейчас, в конце этого письма, в очередной раз представляется мне немыслимым, я вынужден снова и снова повторять себе: от твоей семьи, Карл, ничего хорошего ждать нельзя. Если господин Грин забудет вручить тебе твой чемодан и твой зонт, напомни ему об этом. Желаю тебе всяческих благ в дальнейшем.

Твой преданный дядя Якоб.

— Вы готовы? — спросил Грин.

— Да, — ответил Карл. — Чемодан и зонтик вы принесли?

— Принес, — сказал Грин и поставил у ног Карла старый дорожный чемодан, который до этого каким-то образом прятал в левой руке за спиной.

— А зонтик? — настойчиво повторил Карл.

— Все здесь, — успокоил его Грин, выхватывая из темноты зонтик, который, оказывается, висел у него за ручку из кармана брюк. — Эти вещи принес некто Шубаль, главный механик корабельной компании «Гамбург — Америка». Он утверждал, что нашел их на корабле. Так что сможете поблагодарить его при случае.

— Ну вот, хотя бы старые вещи опять при мне, — сказал Карл и положил зонтик на чемодан.

— Только впредь следите за ними получше. Господин сенатор так и просил вам передать, — заметил господин Грин, а затем, уже из чистого любопытства, поинтересовался: — А что это за чемодан у вас такой странный?

— С таким чемоданом у нас на родине отправляют в армию призывников, — объяснил Карл. — Это старый солдатский чемодан моего отца. Вообще-то он очень удобный. — И с улыбкой добавил: — Если, конечно, не оставлять его где попало.