Пропавший Чемпион. Том 1

Теневой След. После завершения применения Тёмной Фазы вы в течение 5 секунд будете сохранять 100% устойчивости к физическому и 90% устойчивости к любому другому типу урона. Сработает и на союзника, если вы использовали способность вместе.

Якорь Тьмы. Вы можете оставить в любом месте невидимую тёмную метку. После этого, если вы используете Тёмную Фазу, то не перенесётесь в выбранном направлении, а вернётесь к метке-якорю, которая после этого будет уничтожена. Радиус действия метки — 1 километр, выносливость при использовании не расходуется.

Здесь Сареф серьёзно задумался. Первое усиление открывало огромный потенциал для атаки: тотальное снижение урона на 5 секунд звучало очень достойно, особенно если это условно будет не только Сареф, но и Хим, которого он в бою возьмёт с собой в Тёмную Фазу. Но второе… Сареф чувствовал, что такое усиление хоть и не несёт большого боевого потенциала, но в бытовом плане может не раз спасти ему жизнь. Возможность прийти туда, откуда не будет пути назад, и всё равно иметь возможность вернуться… по своим возможностям это уже было близко к Хроносфере Василиска Вечности. Но… если Сареф возьмёт что-то одно, то Система обновит предлагаемые варианты, и второе будет потеряно. Нет, здесь Сареф пока ничего не станет выбирать, потому что об это ему хотелось бы обдумать более тщательно.

Призрачное Возмездие. Попытка потратить Пункт Развития:

Неизбежное возмездие. Во время действия умения точность повышается на 50%.

Призрачное спокойствие. Вы больше не можете наносить урон во время действия способности, и по его завершению всегда будете восстанавливать 50% запаса здоровья и 50% запаса выносливости.

Первый вариант был, конечно, неплох. Но второй для Сарефа звучал намного привлекательнее. Даже если отбросить возможность атаковать — он всё ещё сможет навесить на врага Силовое Поле. Всё ещё сможет подлечить товарищей. И всё ещё сможет при помощи телекинеза Гилеана помочь в бою. Потому что у Призрачного Возмездия в текущем виде была одна серьёзная проблема: оно могло сработать, когда у Сарефа оставалось 10–15% выносливости, он банально не мог в процессе задействовать достаточно способностей, и лечение по итогу выходило смехотворное. А здесь… По завершению способности у него всегда будет гарантированно 70% здоровья и 75% выносливости. Для умения на второй шанс хотелось больше стабильности, и это усиление его отлично закрывало.

В итоге Сареф взял эффективность лечения для Живучести, исключение самой слабой стихии для Элементной ярости и гарантированное лечение для Призрачного возмедия. После этого он хотел пройтись по строке умений Хима, чтобы вложить в него пару Пунктов, и ещё Пункт потратить на новую способность, потому что Живучести и Любимцу Севера давно была пора отправляться в Архив. Но этого он сделать не успел: в дверь постучали, после чего управительница Виенна, чуть приоткрыв её, сказала:

— Прошу прощения за вторжение, господин Сареф, но в поместье прибыл господин Вильгельм Чёрный Ветер, и он желает вас видеть…

* * *

Спустившись, Сареф увидел, что Вильгельм и Бреннер беседуют с пивными кружками в руках. Бреннер, увидев Сарефа, с улыбкой кивнул ему и указал на стол, где его дожидался завтрак. По правде сказать, голода Сареф не испытывал вообще, но что-то съесть всё равно было надо. Так что, сев, он съел сначала один кусочек, потом второй, и в итоге даже не заметил, как умял всю порцию.

— Эм… простите, — он виновато посмотрел в сторону гномов, которые терпеливо дожидались, пока Сареф возавтракает, — Вильгельм, вы, кажется, хотели меня видеть.

— Да, Сареф, — кивнул тот, — у меня для тебя есть отличное предложение. Наша клановая пара, Чёрный Ветер и Каменное Солнце устраивают собрание, где должны присутствовать все члены семьи. Это собрание открытое, туда разрешается приводить с собой гостей. Я приглашаю тебя и твоих друзей поехать туда со мной.

— Ну, — растерялся Сареф, — ты-то понятно, Вильгельм, но нам там что делать?

— Тебе не помешает развеяться, — ответил Вилли, — слишком много трудиться без отдыха — для здоровья и для ума тоже не очень хорошо.

— Ты ему рассказал? — сердито спросил Сареф Бреннера.