Пропавший лайнер

— Ни с места, Мо. Придется тебе доставить меня в город.

Гигант не слышал его; он думал только об одном.

— Ты убил Элджи — ты убил Элджи!

Пит расстрелял половину магазина, прежде чем великан рухнул на пол.

Содрогнувшись, он отвернулся от умирающего человека. Он ведь оборонялся, но, сколько бы он об этом ни думал, тошнота не проходила. Пит обмотал ногу кожаным поясом, чтобы остановить кровотечение, и перевязал рану стерильным бинтом из санитарного пакета, который он нашел в тракторе.

Трактор доставит его в лагерь; пусть армейцы сами разберутся в этой кутерьме. Он опустился на сиденье водителя и включил двигатель. Мощный проникатель работал безукоризненно — машина двигалась к поверхности. Пит положил раненую ногу на капот двигателя, перед радиатором которого плавно расступались земные породы.

Когда трактор вылез на поверхность, все еще шел снег.

НАКОНЕЦ-ТО ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ ФРАНКЕНШТЕЙНА

Мне никогда не были по душе механические конструкции наподобие Франкенштейна, да и зомби тоже. Дело тут в старом добром законе сохранения энергии, подкрепленном принципами «бритвы Оккама». Оккам вынуждает нас признать, что коллекция кое-как сшитых поношенных туловищ, рук и ног не может оказаться энергетически более выгодной или стойкой к износу по сравнению с исходными телами, откуда они были позаимствованы. Он также весьма недвусмысленно намекает, что поднятый из могилы труп будет, как минимум, не сильнее того же человека при жизни, не говоря уже о проблемах, возникающих из-за отсутствия дыхания и кровообращения. В историях на эту тему есть нечто изначально неверное, а сама идея подозрительно попахивает — и не только разлагающейся плотью.

Но существует ли более или менее приемлемый способ оживить покойника и отправить его пугать соседей по ночам? Я долго бился над ответом на этот вопрос и, решив, что отыскал его, написал этот рассказ.

Много лет спустя киношники украли у меня название и сняли одноименный фильм. Правда, сей факт доказывает лишь то, что названия не защищаются авторскими правами.

— Итак, господа, здесь есть тот самый монстр, которого создал мой горячо любимый прапрадедушка, Виктор Франкенштейн. Он скомпоновал его из кусков трупов, добытых в анатомических театрах, частей тела покойников, только что погребенных на кладбище, и даже из расчлененных туш животных с бойни. А теперь смотрите!..

Говоривший — человек с моноклем в глазу, в длинном сюртуке, стоявший на сцене, — театральным жестом выбросил руку в сторону, и головы многочисленных зрителей разом повернулись в указанном направлении. Раздвинулся пыльный занавес, и присутствовавшие увидели стоявшего на возвышении монстра, слабо освещенного падавшим откуда-то сверху зеленоватым светом. Толпа зрителей дружно ахнула и судорожно задвигалась.

Дэн Брим стоял в переднем ряду. Напором толпы его прижало к веревке, отделявшей зрителей от сцены. Он вытер лицо влажным носовым платком и улыбнулся. Чудовище не казалось ему особенно страшным. Дело происходило на карнавале, в пригороде Панама-сити, где торговали разными дешевыми безделушками. У чудовища была мертвенно-бледная шкура и стеклянный взгляд. На морде его виднелись рубцы и шрамы. По обе стороны головы торчали металлические втулки, точь-в-точь как в известном кинофильме. И хотя внутри шапито, где все это происходило, было душно и влажно, словно в бане, на шкуре монстра не было ни капельки пота.

— Подними правую руку! — резким голосом скомандовал Виктор Франкенштейн Пятый. Немецкий акцент придавал властность его голосу. Тело монстра оставалось неподвижным, однако рука существа медленно, рывками, словно плохо отрегулированный механизм, поднялась на уровень плеча и застыла.