Пропавший лайнер

— Меня предали! — проорал он. — Те самые люди, которым я доверял, как себе! Меня унизили! Сейчас ты за это ответишь…

Он попытался вырвать пистолет из руки Клауса, но тот выставил вторую руку и до пистолета Стресснер не добрался. Из второй спальни вышел Вилгус, встал над лежащим на полу сержантом. Холодно посмотрел на него, потом отвесил оплеуху визжащему Стресснеру.

— Заткнись, баварская жаба! — приказал он. — Я получу от этого человека нужную мне информацию, а потом ты сможешь его убить. Не раньше. А теперь сядь.

Стресснер в шоке повиновался. Его никогда не били по лицу, он и представить себе не мог, что такое возможно. На этом корабле вообще творилось что-то невероятное. Он горько сожалел о том, что впутался в эту историю. Подошел к дивану, плюхнулся на него, даже не заметив сидящего рядом Маркеса. Майор де Лайглесия уже отирался у бара.

— Джин, — бросил ему Стресснер. — Быстро. Большой стакан.

— Посадите его на стул, — приказал Вилгус. Клаус и полковник Хартиг подхватили сержанта Прадеру под руки, усадили на стоящий у стены стул. Вилгус вновь смерил его холодным взглядом.

— А теперь ты скажешь мне все, что я хочу знать. Хосепа видели, поэтому нам известно, что здесь замешаны тупамарос. Кто еще? Должно быть, парагвайская шваль, вроде тебя. Сколько их? Какие у них планы? Что они знают? В доле ли чех? Где наши бриллианты? Ты меня понимаешь, сержант? Вопросов у меня много. И ответы мне нужны на все. Ты сильный человек и думаешь, что сможешь устоять передо мной, поэтому я буду лишать тебя силы.

С этими словами он вытащил пистолет, взвел, наклонился, приставил дуло к правой коленной чашечке сержанта и нажал на спусковой крючок.

В замкнутом пространстве комнаты оглушающе громыхнул выстрел, нога подпрыгнула, коленная чашечка разлетелась на множество осколков. Несмотря на все усилия, с губ сержанта сорвался стон.

Вилгус улыбнулся.

— Ты почувствовал боль, не так ли, сержант? Травмы коленной чашечки очень болезненны. И у тебя есть другая коленная чашечка, не так ли? И много других не менее чувствительных частей тела. Может, мне отрезать тебе яйца и детородный орган? Ты этого хочешь? Подумай о том, что я могу с тобой сделать, сержант, и, будь уверен, я все это сделаю. Я еще долго не убью тебя, сержант, и, возможно, ты еще будешь просить меня о смерти, потому что боль станет непереносимой. А теперь отвечай на вопросы, и без задержки.

Прадера вскинул глаза на Вилгуса, лицо его вновь превратилось в маску. Но он зажал нижнюю губу зубами, и по подбородку потекла струйка крови.

* * *

Когда двое тупамарос затащили большущую сумку в каюту Хэнка, за их спинами в дверях материализовался стюард Роберт.

— Что здесь происходит? Я очень извиняюсь, но… — У него перехватило дыхание, потому что подскочившая Консепсьон врезала ему по почкам, втолкнула в каюту и закрыла дверь. Роберт, с отвисшей челюстью, таращился на вооруженных людей. Узи мгновенно оценил ситуацию и наставил пистолет на Хэнка.

— Кто этот человек? Вы его знаете? Хэнк тут же ему подыграл.

— Это стюард Роберт… не причиняйте ему вреда.

— Вот это зависит от вас, мистер Гринстайн. — Он поманил Роберта пистолетом. — Мы захватили эту каюту. Ты — пленник, как мистер и миссис Гринстайн. Будешь делать то, что тебе говорят, останешься в живых. А теперь — в спальню.

Как и Хэнка, Френсис разбудила суета в гостиной. И хотя еще не занялась заря, она знала, что больше не заснет. Она оделась и сидела на краешке кровати, когда Узи открыл дверь и втолкнул в спальню Роберта и Хэнка.

— Делайте то, что вам говорят, и с вами ничего не случится. Стюарда заприте в туалете. Жизнь вашего мужа будет зависеть от его поведения, как и от вашего. Сидите тихо. — Он оборвал шнур, ведущий к телефонному аппарату, затолкал трясущегося Роберта в ванную и закрыл дверь.

— Спасибо, Узи, — прошептал Хэнк. Тот кивнул и убрал пистолет.

— Господи! — вырвалось у Френсис. — Славно начинается день. — Она вновь села на кровать.

— Ваш муж останется с нами, миссис Гринстайн, — громко сказал Узи. — И его жизнь зависит от вас.

— Да, конечно. Никто не будет возражать, если я лягу, закрою глаза и заставлю себя поверить, что все это — сон? Потому что я представить себе не могу, что такое происходит наяву.

Гостиная тем временем превратилась в вооруженный склад. Из патронных ящиков доставали рожки, из сумки появился непонятный агрегат с двумя металлическими баллонами, кожаными лямками и наконечником, напоминающим ствол зенитного пулемета. Один тупамарос поднял его и повесил Хосепу на плечи.

— Огнемет! — догадался Хэнк. Хосеп сердито зыркнул на него.

— А теперь тихо! Слушайте меня. Мы возьмем этих немцев прямо сейчас, до того, как они узнают о наших планах и им станет известно, что мы их прослушиваем. Понимаете? Если мы нападем сразу же, потерь у нас не будет и вся борьба на этом закончится. Бриллианты уже у нас, в этом чемодане. — Он бросил чемодан Хэнку. — Приглядывай за ними до нашего возвращения. И без глупостей.

— Не волнуйтесь, — холодно ответил Хэнк. — Они будут в целости и сохранности.