Пропавший легион. Император для легиона

Нейпос взял ложку и миску с супом и поблагодарил легионеров. Марк представил жрецу Гая Филиппа, Виридовикса, Горгидаса, Квинта Глабрио, Адиатуна, разведчика Юлия Блезуса и еще нескольких. Они нашли тихий угол, где спокойно поужинали. Сколько раз уже, подумал трибун, он рассказывал свою историю видессианам? Но в отличие от других Нейпос отнюдь не был пассивным слушателем. Его вопросы были вежливыми, но копал он глубоко и самым внимательным образом пытался сложить в единое целое кусочки головоломки, над которой Марк вот уже столько дней безуспешно ломал голову. Он цеплялся за малейшие, самые незначительные детали. Почему Гай Филипп и Адиатун запомнили Виридовикса и Скавра стоящими со скрещенными мечами в центре купола света, в то время как сами трибун и галл ничего об этом не помнят? Почему Горгидасу было трудно дышать, в то время как никто другой не испытывал удушья? И почему Юний Блезус дрожал от холода, а Адиатуну было жарко? Какое-то время Гай Филипп покорно отвечал Нейпосу, но вскоре терпение центуриона лопнуло.

– Какое значение имеет для тебя тот прискорбный факт, что Публий Флакк испортил воздух во время нашего пребывания в куполе света?

– Скорее всего, никакого, – ответил Нейпос, улыбаясь. – А это правда?

Под общий хохот центурион сказал:

– Спроси у него сам.

– Единственная возможность понять, что случилось в прошлом, – серьезно произнес Нейпос, – это узнать о нем как можно больше. Часто люди не имеют ни малейшего представления о том, как много событий они могут запомнить, или о том, что большинство их знаний неверны. Только терпеливое исследование и сопоставление рассказов многих очевидцев может приблизить нас к истине.

– Ты говоришь скорее как историк, чем как жрец, – сказал Горгидас.

Нейпос пожал плечами. Врач удивил его не меньше, чем сам Нейпос удивил врача.

– Я говорю так, как считаю нужным, и ничего более. Есть жрецы, настолько погруженные в величие и божественность Фоса, что полностью сосредоточены на боге, отвергают все земные устремления и вообще мир, воображая, что это – зло, которым Скотос соблазняет легкомысленных. Ты это имел в виду?

– Не совсем.

Жрец и врач смотрели на мир с таких различных точек зрения, что им почти невозможно было найти общее. Их могла объединить только ненасытная жажда знаний.

– Я считаю, что мир и все сущее в мире отражают божественность Фоса и потому достойны изучения. Исследуя мир, люди могут приблизиться к пониманию целей Фоса.

На это у Горгидаса вообще не нашлось ответа. По его мнению, мир заслуживал изучения без всяких условий и оговорок, а конечная цель такого изучения вообще неизвестна. Но он понимал, что Нейпос – честный и добрый человек.

– Много есть чудес на свете; человек же – всех чудесней, – пробормотал он и уселся со стаканом вина, успокоенный, как обычно, цитатой из Софокла.

– Много ли нового ты узнал, маг? – спросил молчавший до сих пор Квинт Глабрио.

– Меньше, чем мне хотелось бы. Все, что я могу сказать, – вас забросили сюда два меча. Мечи Виридовикса и Скавра. Это абсолютно точно. Если же существует более серьезная причина, то ее я еще не нашел.

– Теперь я вижу, что ты необычный жрец! – воскликнул Горгидас. – В моем мире жрецы не очень-то любят сознаваться в своем незнании.

– Какой гордыней, должно быть, обладают ваши жрецы! Что может быть хуже этой претензии на всезнание! Такой человек ставит себя на одну доску с богом! – Нейпос покачал головой. – Благодарение Фосу, я не настолько наивен. Мне еще так много предстоит узнать! Кстати, друзья мои, хотелось бы взглянуть на те мечи, которым мы обязаны вашему появлению здесь.

Марк и Виридовикс обменялись быстрыми взглядами. Ни один из них не прикасался к оружию другого со дня прибытия в Видессос. Но повода отказать в такой простой просьбе не было. Оба начали медленно вытаскивать мечи из ножен.

– Остановись, – сказал Марк, делая Виридовиксу знак. – Не хватало еще, чтобы они снова соприкоснулись!

– Ты прав, – согласился галл, вложив свой меч в ножны. – Одного раза вполне хватило.

Нейпос взял меч римлянина и поднес его к глиняному светильнику.

– Пока что все очень обыкновенно, – неуверенно пробормотал он. – Я не чувствую никакой потусторонней энергии. Ничто не пытается выбросить меня в неизвестность… Впрочем, на это я не жалуюсь. Кроме того, что на клинке выбиты странные иероглифы, это не более чем обычный меч, немного более грубый, чем другие. Что означают эти знаки? Заклинания?

– Не имею ни малейшего представления, – ответил Скавр. – Это кельтский меч, сделанный мастерами народа Виридовикса. Я добыл его как трофей и взял себе, потому что он лучше и длиннее, чем большинство римских мечей.

– А, понимаю. Скажи, Виридовикс, ты не мог бы прочитать надписи на клинке и сказать мне, что они означают?

Галл в замешательстве подергал свой рыжий ус.

– Боюсь, что не смогу. Мой народ не очень грамотен, в отличие от римлян и, как я понимаю, видессиан. Только друиды – ты назвал бы их жрецами – знают эти символы, а я никогда не был жрецом и, по правде говоря, не очень сожалею об этом. На моем мече такие же знаки. Посмотри, если хочешь убедиться.