Пропавший легион. Император для легиона

– Пиво, вино, сидр, какая разница? – Он говорил на чистом видессианском языке с легким прищелкивающим акцентом. – Кумыс, сделанный из молока кобылы, – вот мужской напиток. Он любого валит наповал.

«Не слишком приятное пойло», – подумал Марк. Он заметил, что любовь к кумысу не помешала Аригу выпить немало кружек вина и пива.

Еда исчезала со столов с такой скоростью, что было не так уж просто накрывать их снова. Женщины намдалени постоянно ходили в кухню за добавкой и напоминали пожарных, заливающих пламя ведрами воды. Марка удивило, что Хелвис тоже была среди них. Когда он сказал об этом Сотэрику, тот ответил, удивленно пожав плечами:

– Она сказала, что так скорее сможет отвлечься от грустных мыслей. Незачем сидеть в одиночестве и страдать. Что я мог ей возразить?

Местные женщины мало отличались от тех, кого Скавр встречал в римских провинциях. Их не слишком беспокоила вульгарность и фривольные шутки мужчин. Ласковые щипки солдат и сердитые крики полковых дам вызывали у тех и других только смех. Но никто не решался дотронуться до Хелвис – горе, как невидимый щит, ограждало ее от насмешек. Ее взгляда, полного тихой печали и отрешенности даже в те минуты, когда она наливала вино солдатам, было достаточно, чтобы осадить самого ретивого ловеласа.

Все больше и больше вина прибывало на столы, а еды приносили все меньше и меньше. С самого начала пиршество не было тихим, а под конец гуляки совсем разбушевались. Римляне и намдалени обучали друг друга своим родным ругательствам, пытались научить петь свои песни и неуклюже повторяли незнакомые па чужих танцев. За столом вспыхнуло несколько драк, но соседи быстро погасили их – добрые чувства были слишком сильны в этот день, чтобы начинать ссоры.

Все больше посторонних присоединялось к пирующим. Скавр увидел за одним из столов Тасо Ванеса – с кружкой в одной руке и куриной ногой в другой. Он махнул послу Катриша, и тот стал протискиваться через толпу.

– Мне приятно, что ты все еще хочешь иметь со мной дела, – сказал Тасо трибуну. – Особенно если вспомнить, что в нашу последнюю встречу я удрал.

Марк уже достаточна выпил, чтобы не обращать внимания на подобные мелочи.

– Забудь об этом, – сказал он великодушно. – Тогда мы приходили за Авшаром, а не за тобой.

Он тут же вспомнил о неудачной погоне, посуровел и остановился, решив, что сморозил глупость. Ванес, как маленький шустрый воробей, с улыбкой покосился на римлянина.

– Как интересно, – произнес он. – Меньше всего я ожидал увидеть тебя пирующим с намдалени.

– Почему бы тебе не заткнуться, Тасо? – спросил Сотэрик, но по его не слишком сердитому тону было ясно, что он и сам понимал бесполезность просьбы. Он, очевидно, хорошо знал катриша и, как многие здесь, привык к его замечаниям. – Я думаю, ты болтаешь только для того, чтобы слушать самого себя.

– Разве может быть лучший повод для разговора? – улыбнулся Ванес. Он добавил бы еще что-то, но Марк, любопытство которого было растревожено замечанием посла, перебил его.

– А чем плохи эти ребята? – спросил он, показывая рукой на пирующих. – Мы как будто ладим друг с другом. Разве в этом есть что-то предосудительное?

– Спокойно, спокойно. – Посол предупреждающе коснулся руки Марка, и тот сообразил, что слишком громко говорит. – Почему бы нам не предпринять небольшую вечернюю прогулку? Цветущий жасмин в это время года особенно приятен, не правда ли? – Он повернулся к Сотэрику. – Не волнуйся, мой друг-островитянин. Я не собираюсь очистить его кошелек – ведь именно этим ты думал заняться позднее?

Сотэрик пожал плечами. Он был слишком занят разговором со своим соседом-земляком, который излагал какие-то соображения касательно охотничьих собак.

– Я не люблю собак с кривым косом, – говорил он. – У этой породы слишком маленькая пасть, им трудно удерживать добычу. Кроме того, глаза у них серые, а это признак плохого зрения.

– Не очень-то я тебе верю, – сказал Сотэрик, покачиваясь. Чем больше он пил, тем сильнее становился его акцент. – Я слышал, что у гончих с серыми глазами хороший нюх.

Испытывая весьма слабый интерес к охотничьим собакам, Марк с удовольствием последовал за Тасо Ванесом, и они вышли за пределы освещенного двора, в темноту. Посол без умолку болтал о ночных цветах и прочей чепухе, пока они не добрались до места, где их уже не могли услышать. Как только Ванес убедился в этом, его манеры и голос резко изменились. Внимательно посмотрев на римлянина, он сказал:

– Я должен еще решить, кто ты – умнейший человек или величайший дурак из всех, которых я когда-либо встречал.

– Ты всегда говоришь загадками? – спросил Марк.

– Почти все время – это хорошая практика для дипломата. Забудь обо мне, лучше посмотри на себя. Когда ты встал с мечом против Авшара, я был уверен, что наше знакомство на этом и прекратится. На ты победил и, кажется, знал, что делал. А теперь – это!

– Что – это? – переспросил трибун в полном недоумении.