Пропавший мальчик, пропавшая девочка

– Мистер Андерхилл, – обратился к нему Полхаус. Властные нотки в его голосе мгновенно остудили Филипа. – Вероятность того, что Ллойд-Джонс скажет вашему брату правду, была ничтожно мала. Ронни так и продолжал бы развлекаться, рассказывая одну сказку за другой.

– Простите, если я не оправдал ваших надежд, – сказал Тим, – но я не мог согласиться работать с ним. Я даже не мог солгать ему.

– Вы отлично потрудились, – сказал Полхаус. – Я очень доволен услышанным.

– В первый раз в жизни вижу человека, отказавшегося от двух миллионов долларов, – сказал Филип. – Тебе нравится швыряться такими деньгами?

Не в силах совладать с собой, Тим расхохотался.

– Нет никаких двух миллионов, – сказал Полхаус. – Эти деньги – наживка, как те диски, что он обещал мальчикам. Мистер Ллойд-Джонс прекрасно понимает, что остаток жизни ему придется коротать за решеткой, и пытается придумать себе занятие на этот срок. Плюс все, что можно выгадать, заставив вашего брата написать о нем. Давайте зайдем сюда – Сержант открыл дверь в комнату, где проходила его встреча с родителями пропавших мальчиков.

– Я думал, мы закончили, сержант, – сказал Филип.

– Сделайте милость, прошу вас, мистер Андерхилл.

Пройдя в комнату, они расселись на прежние места за столом: Полхаус во главе, а Тим и Филип – справа от него.

Полхаус, подавшись телом вперед, посмотрел на Тима:

– Вы обратили внимание, в какой момент Ронни потерял самообладание?

– Когда я спросил, бывал ли он у Филипа дома?

– И зачем ты это сделал? – взревел Филип.

Полхаус проигнорировал его.

– Это произошло, когда вы сказали ему, что Том Пасмор раскопал имя владельца старого дома Джозефа Калиндара.

– Что ваши люди обнаружили в его доме? – спросил Тим. – Фотографии Калиндара?

– Фотографии, статьи, газетные вырезки, даже одежду, как у Калиндара… Одна из комнат вообще смахивает на музей Калиндара.

– Это не подошьешь к делу в качестве обвинения, – выпалил Филип.

– Обвинение не проблема, – спокойно продолжил Полхаус. – Мы нашли фотографии мальчиков в состоянии наркотического опьянения, фотографии связанных мальчиков и фотографии мальчиков явно мертвых. Ллойд-Джонс не предполагал, что его дом может подвергнуться обыску. Он хранил бумажники жертв, наручные часы, одежду.

– Вы нашли одежду Марка? – спросил Филип.

– Пока мы еще не проводили опознание вещей, – ответил Полхаус. – Но в скором времени обязательно сделаем это. Однако фотографии и одежда – это еще не все. У Ронни аудиоаппаратура потрясающего качества и, как он и говорил, тысячи компакт-дисков. А рядом с проигрывателем лежали диски, которые он записывал на своем лэптопе, подключив к нему камеру. Этакое домашнее видео. Я просмотрел один: там снято, как мальчики умоляют сохранить им жизнь.

– Он их всех убивал в доме на Олд-Пойнт-Харбор? – спросил Тим.

– Да, в прекрасном и уединенном месте.

– Но это не дает ответа на вопрос, почему он так встревожился, услышав, что нам известен владелец дома Калиндара.

– Вот именно, – сказал Полхаус. – Я хочу отправиться туда и хорошенько все осмотреть. Если обещаете хорошо себя вести, я захвачу с собой и вас. Просто не мешайте мне и ничего не трогайте, договорились?

– Прямо сейчас? – спросил Тим. – А что, почему бы и нет.

– Да вы шутите… – обронил Филип.

– Вас я тоже приглашаю, мистер Андерхилл, на тех же условиях.

– Но это просто смешно.

– Воля ваша, – пожал плечами сержант. – Поезжайте домой. Если будут новости – ваш брат может привезти вас туда попозже.

– Филип? – Тим взглянул на брата.

– Делайте что хотите, – уже покидая комнату, бросил Филип.

ИЗ ДНЕВНИКА ТИМОТИ АНДЕРХИЛЛА

28 июня 2003 года

Эта поездка с сержантом Полхаусом на Мичиган-стрит была самой странной в моей жизни. Яд Ллойд-Джонса еще не выветрился до конца, и мне все чудилось, будто несет нас загадочная машина размером не больше ручной тележки и мы с Полхаусом, как пара карликов, с грохотом несемся по подземному туннелю. Ронни заставил меня ощутить себя угнетенным, заторможенным, вывалянным в грязи. Наверное, так можно распознать зло: оно делает людей оскверненными и подавленными. Филип действовал на меня почти так же, хотя теперь я отчетливее, чем прежде, видел в нем бестолкового маленького мальчишку, парализованного жестокостью отца.

Полхаус подъехал к дому, мы выбрались из машины и обошли дом сзади. Я подумал, что Хилльярд, наверное, сейчас наблюдает со своего диванчика за каждым нашим шагом, и едва ли не ощущал, как его глаза сверлят мою спину.

Как и Марк, мы вошли через заднюю дверь. Я не ощутил ничего из того, что чувствовал Марк, первый раз оказавшись в доме Калиндара, и это почти разочаровало меня. Я был готов встретить прикосновения липкой паутины, жуткое зловоние и отторгающее силовое поле. Однако единственное, что произошло, – мы с сержантом вошли в пустую кухню.

– Ронни проводил здесь не так уж много времени, – сказал Полхаус. – Он говорил, что хотел напугать мальчишек, да? Вот только интересно зачем?

– Может, не хотел, чтобы они здесь что-то увидели? – предположил я.

– Именно так я и думаю.