Проповедь гуманитария (СИ)

Потому что нет в мире ничего важнее стержней. Времена господства людей давно прошли, быть может, миллиарды лет назад. Все бесчисленные миры Физматской Империи с их населением — всего лишь декорация, возведённая, чтобы искать Первопланету было не так скучно.

Клеон не знал, что психологическая устойчивость — ещё один фактор, по которому маленькие цилиндрики находят себе хозяина. И если кто-то понравился им вначале, вовсе не значит, будто они станут благоволить ему до конца. Со временем тяга к обладанию перерастёт в паранойю, а потом и в фобию. Железный Император, как прозовут его потомки, осуществит свою угрозу, уничтожив всех знающих о стержнях, их родственников, приятелей, знакомых и просто тех, кто жил с ними на одной планете. Предпоследним ликвидированным окажется друг правителя, а последним — он сам: Клеон совершил самоубийство, хотя был молод, полон сил и находился на пике могущества. Главную тайну последних сотен тысяч лет он похоронит с собой, и она не всплывёт вновь, пока один мальчик не отыщет стержень в развалинах Альтаны.

Глава 12

Ансамбль зданий, служивший правителю Никитии домом, занимал территорию между горизонтом событий и сингулярностью, имел вид планеты и был просто огромен. Да что дворец — всё тут оказалось громадным, внутренности чёрной дыры предоставляли безграничное пространство для жизни, естественно, если ваши технологии позволяли их освоить. А иначе это просто сверхмассивный объект, не имеющий никакой ценности, несущий опасность и непригодный для любой деятельности. Архитекторы Физматской Империи явно были не из пугливых, поэтому простором распорядились на славу. Дыра состояла из девяти вращающихся сфер, в каждой из которых имелся ровно один проход, так что любая группировка войск могла быть заблокирована и уничтожена сжимающимся пространством. Такую крепость взять просто невозможно, да и строили её для правителя объединённого человечества, императора Людей. Если бы Алексея не пустили внутрь, то он бы сразу отказался от любых действий; слава Богу, больше осад не предвидится. Это дело ему порядком надоело.

Но не размеры, превышавшие даже диаметры любого из городов-сфер, нравились Алексею больше всего, а масса. Её здесь было куда больше, чем можно было предположить, оценив радиус Шварцшильда объекта. Долетавшие отовсюду гравитоны сводили владельца корпорации с ума, ведь в известном ему мире масса выполняла роль валюты. Кажется, вещества тут собрали даже больше, чем имелось в обозримом космосе. С таким сооружением важность прочей империи ставилась под сомнение: если от Никитии останется лишь один дворец, то и тогда держава возродится!

По одной хорошей теории, вся Вселенная представляла собой лишь внутреннюю область неимоверно крупной чёрной дыры, захлопывание которой привело к образованию космоса. Её масса и радиус вписывались в нужные для этого данные. Как говорят, в других подобных объектах могли скрываться иные цивилизации, и…. Впрочем, нет — плохая гипотеза. Она предрекала гибель космоса от тепловой смерти через восемь гуголов лет из-за ограниченности ресурсов любой замкнутой системы.

Но как бы там ни было, инженеры очень хорошо справились со своими обязанностями. Даже удержать частицу на стабильной орбите при такой силе тяжести оказывалось довольно сложно, не то, что подумывать о целой планете! Они же смогли не просто зафиксировать, а построить систему вращающихся колец в её недрах, с помощью гравитационных подушек навесить на них цельный каркас, возвести величественные здания, завезти воду и почву, создать кислородную атмосферу — всё это требовало колоссальных сроков и средств. Столицу первого объединённого человеческого государства, державы Людей и нынешней Никитии возводили более трёх тысяч лет, затратив ресурсы, сравнимые со стоимостью галактики средних размеров. Много раз приходилось начинать всё с начала: чёрная дыра не прощала ошибок. Любых. Клеонцы продемонстрировали это на собственной шкуре. Однако оно того стоило.

Всё здесь было прекрасно, и глава «Копнерфальд Инкорпарейтед» подмечал, что можно привнести в свой интерьер. Из-за богатства обстановки его внимание рассеивалось, и он находил себя смотрящим на пол, выложенный в виде мозаики Пенроуза.

— С его величеством вести себя подобострастно, — тянул мажордом свои наставления. — Голову склонить и не поднимать, не садиться, пока вам не предложат.

— Это всё? — спросил Алексей.

— Нет, — ответил распорядитель двора. — Когда войдёте, скажите фразу: «Припадаю пред ногами своего господина».

— Но это-то уже всё? — болезненно простонал математик.

— Конечно, нет, молодой человек, сейчас вы должны повторить мной сказанное.

Председатель совета директоров умоляюще посмотрел на старика, но лицо того было непоколебимо. Поэтому он начал:

— Когда я войду…

— Нет-нет, молодой человек, — проорал мажордом и замахал руками, будто на него напали все демоны потустороннего мира. — Уже неправильно. Так что слушайте снова: перед тем, как вы войдёте…