Проповедь гуманитария (СИ)

Как упоминалось ранее, Амниюж стал первым миром, оказавшим сопротивление Алану-Ландау, но это произошло так давно, что не стоило искать у жителей какую-то национальную идентичность. Хотя они смогли сохранить многое, даже название: в официальных документах планету называли Эстивен-XVIII, то есть восемнадцатый район столицы. Потоки эмигрантов из Империи Людей, а после и Никитии, ассимилировали прежнее население, но переняли гордый нрав хозяев. Свободолюбивые по натуре, они признавали власть монарха, но при любом удобном поводе выражали недовольство губернатором и более мелкими чиновниками. Любимым же развлечением было дать новому правителю установить подобие авторитарной диктатуры, а потом её свергнуть. Нужно ли говорить, что здесь устраивали гонение на никитинианскую церковь, да и на любые остальные тоже?

Центральное правительство смотрело на потуги амниюжцев сквозь пальцы: место, находящееся столь близко от них, не добилось бы независимости. Тем более, кроме формальной покорности владетелю, те выполняли ещё два условия: платили налоги и готовы были отдавать детей со способностями к вычислению. Тем более, здесь он родился ещё на заре истории, и более не появлялся. И вот, впервые за сотню тысяч лет, у одного ребёнка обнаружили зачатки дара. Пустяковый потенциал, уровень инженера, но заветы Физматского Льва едины для всех.

По закону, родителей будущего вычислителя вместе с ним переселяли на Эстивен-1000, где они находились с ним до семи лет. Это требовалось для воспитания. Их снимали с любой работы, а зарплата за данное время превышала все разумные пределы. Впрочем, от ребёнка можно было и отказаться, но тогда выплаты окажутся меньше.

Во время освоения профессии родителям разрешалось навещать абитуриента. У Алексея таковых не было, поэтому к нему раз в месяц приезжали менеджеры «Копнерфальд Инкорпарейтед». Компания желала контролировать свою новую игрушку.

И всё же судьба одарила Амниюж ещё одним вычислителем за его историю. Только появился он не в той семье.

Анастасия Феральная получила имя в честь Алессандро Джузеппе Антонио Анастасио Вольты, того самого, в честь которого названа единица измерения напряжения. Но уже в детстве она подчёркивала, что не желает иметь обозначение из церковного списка, да ещё и в честь мужчины. Происходила из богатой семьи промышленников, поэтому никогда не работала и в деньгах не нуждалась. Ещё в детстве девушка решила посвятить жизнь борьбе с тиранией и угнетением, и под псевдонимом Настя_Ферал отправилась снимать сцены восстаний на планетах Никитии. Те, впрочем, бушевали в огромной державе постоянно и носили статистический характер. Сейчас блогеру-женщине, или, как она сама себя называла, блогерше, было под девяносто, то есть заканчивалась молодость: ещё во времена Империи Людей средняя продолжительность жизни достигла трёх веков. Именно поэтому Алексея продолжали называть мальчиком.

Анастасия забеременела, отказалась выходить замуж и родила без помощи врачей. Но при первом же осмотре медики выяснили, что ребёнок не совсем человек: мутации подходили для отнесения его к Ордену Математиков. Казалось бы, живи и радуйся, но нет: Феральная вывела на протесты своих подписчиков, а её семья — прочих амниюжцев.

События происходили на фоне финансового кризиса. Четверть тысячелетия назад Эстивен-XVIII получил налоговые каникулы на время ремонта музея. Вот только обновление экспозиций заняло всего лет пять, а подати не поступали всё время. Какой-то депутат узнал о проблеме и предложил правительству взыскать неустойку за весь период, благодаря чему получил одобрение жителей окраинных регионов: те никогда не упускали повода хоть как-то насолить столице.

Не способствовала умиротворению и церковь: последователи никитинианства решили перевести храмы, находящиеся в собственности «Музея Становления Цивилизации», в разряд действующих, что тоже не могло не вызвать неудовольствия у своенравных местных жителей.

Надо отметить профессионализм Инквизиции: те действовали строго по кодексу, то есть хватали всех и каждого, но в тот момент, когда за решёткой оказались миллионы, на улицы высыпали миллиарды. Уже сожгли администрацию, разбили витрины магазинов, поломали аппараты на заводах. Тайная и явная полиция не могла взять под контроль все объекты, поэтому решила отступить к музейным корпусам и охранять их до подхода подкреплений. Что-то назревало. Похоже, в этот раз за Амниюж взялись серьёзно.

Чем ближе подъезжали к галереям, тем яснее становились следы разрушений: поломанные деревья, дома без окон, отверстия от плазмомётов и лазеров. Кое-где поднимались струйки дыма, по небу шныряли глайдеры имперской и местной расцветки.

И лишь Альберт продолжал свою болтовню с обучающимися:

— Есть ли магия в мире?

— Нет!

— А откуда проистекают наши возможности?

— Из фундаментальных свойств природы!

— А если кто-то назовёт вас волшебниками?

— Его можно убить на месте!

— Вычислитель — это ремесло?

— Нет, это призвание!

— А какую профессию запретил Физматский Лев?

— Экологов, будь они прокляты!

— За что их предал анафеме Первый Математик?