Проповедь в аду

"Они связали меня силовым коконом". — Понял Петр. Он подковырнул коренной зуб, с помощью языка выдавил небольшой шарик. Маленькая аннигиляционная мини-бомба разом решит все проблемы. В плену его ждут пытки, истязания и смерть. Так лучше погибнуть сразу, с последней мыслью о Родине.

Кажется, кто-то невидимый шепчет на ухо — "Не спеши, пускай враги подойдут поближе, тогда ты их больше заберешь с собой в бездонный мрак космоса". А может просто не хочется умирать!

Петр медлил: перед глазами пробегала, в общем, не особенно и долгая, но насыщенная событиями жизнь.

Большинство людей рождается в инкубаторах, и только низкоквалифицированные рабочие могут появляться на свет по старинке. Родители Петра были офицерами элитного спецподразделения "Алмаз", так что ему был ближе первый способ. Когда Петр был зародышем, врачи обнаружили в нем особо удачную комбинацию генов, и он был включен в избранную тысячу. Каждый год из миллиардов младенцев выделялась особая тысяча лучших. Самые умные, сильные, волевые, решительные, одаренные люди Новой России. И единственный из них пройдя многочисленные ступени отбора, в возрасте тридцати лет становился Верховным главнокомандующим и Председателем Совета. Избранные с раннего младенчества проходили жесткую систему отсева, их обучали обширному спектру наук, и в первую очередь искусству управления огромной империей. Начиная с пяти лет, дважды в год, а с десяти лет и трижды, они сдавали сложные многоуровневые экзамены, чтобы определить достойнейшего, того, кто сможет претендовать на роль правителя державы. Могучий искусственный интеллект, созданный лучшими учеными: отслеживал кандидатов. Применялись новейшие нанотехнологии, с использованием гиперплазменных компьютеров: что исключало случайность или употребление связей, подкупа, влияния сильных мира сего. Рукотворный разум не осознавал себя как личность, он лишь осуществлял отбор избранных индивидов, но делал это блестяще. Теперь у великой страны был оптимальный властитель. Петр вошел в эту тысячу, он был физически развит, обладал феноменальной памятью, схватывал все на лету, а о его необыкновенной реакции ходили легенды. Казалось, он имеет все шансы по достижении положенного возраста стать лидером государства, чтобы править им ровно тридцать лет, после чего, согласно кодексу империи, председатель подавал в отставку, освобождая кресло для другого вождя. Так было всегда, никаких выборов — власть принадлежит тем, кто для этого лучше приспособлен. Даже если бы Петр и не выиграл гонку — все-таки конкуренция большая — все равно впереди его ждали высокие посты в управленческом аппарате гигантской, раскинувшейся на дюжину галактик, Империи.

Но вместо этого он показал свой главный недостаток, не понятно как не выявленный при столь тщательном отборе, психическую неуравновешенность, застрелив своего наставника генерала Калькутту. Генерал был излишне строг с ним, а однажды публично унизил. Вместо блестящего будущего Петра ждала тюрьма. В заключении его подвергли психозондированию, приглушив многие способности, в том числе паранормального плана. Ведь он мог воспользоваться ими, чтобы сбежать с каторги. Вероятно, Петр так бы и сгинул в урановых рудниках, но ему повезло: согласно закону люди, имеющие первую судимость, могли вместо каторги отбывать наказание в штрафных войсках. А поскольку штрафники гибли как мухи, это мало чем отличалось от смертной казни.

В первом же бою из полуторатысячного полка смертников уцелели лишь двести сорок солдат. Петр не раз глядел в лицо костлявой старухи с косой, ощущая ее ледяное дыхание, но сумел выжить, и даже за воинские подвиги был переведен из штрафников в гвардию, где ему удалось получить звание капитана.

Петр попытался сжать челюсти. Ничего не получилось. Скула, как и все тело, была парализована. Плен и пытки стали неизбежными.

Похожие на кленовые листья даги обступили его, среди них мелькали силуэты людей. Петр насмотрелся на их зверства и понимал, что иные гуманоиды могут быть хуже иногалактических монстров. Он был окутан полем, которое двигало его куда-то. Его тело медленно подплывало к сканерам. С помощью сверхмощного гравиорентгена офицера просвечивают до молекулярного уровня, удаляют изо рта аннигиляционную бомбу. Звучит смех.

— У тебя даже не хватило мужества покончить с собой.

Говоривший, судя по погонам, был полковником конфедерации. Он двинул кулаком Петру в нос. Голова дернулась, потекла кровь. Ледяной почувствовал солоноватый привкус на губах.

— Это начало. Будет хуже.

Полковник не шутил. И, хотя существовала технология нейросканирования и томографии, позволяющая считать из памяти всю необходимую информацию, конфедераты не откажут себе в удовольствии помучить пленного.

Мускулистый негр затянулся сигарой, затем включил гравиолазер и направил луч ко лбу Петра. Капитан даже не вздрогнул, хотя кожа дымилась, от напряжения капал пот. Негр с погонами майора испустил ядовитый смешок.

— Толстая шкура!