Пропуск в будущее

Солнце стояло практически в зените, бледное, синеватое, больше земного вдвое, но не ослепительное, а как бы пригасшее. Небо казалось высоким и плоским, бледно-голубое, с прожилками белёсых облаков. Температура воздуха едва ли превышала двадцать градусов по Цельсию, и безветрие здесь обморочной жары не создавало.

И ещё в этом мире было очень тихо.

Нет, воздух здесь был плотен, им можно было дышать, но тишина вокруг стояла такая, что люди невольно напрягали слух, надеясь услышать хоть какой-то звук.

– Это… Земля? – недоверчиво осведомился Панов-первый.

Стас виновато почесал затылок.

– Похоже, я чуток перестарался.

– Это не земной регулюм. Куда ты нас высадил?

– Не знаю. То есть я не знаю, к какой звезде привязан этот Регулюм. Знаю только, что система находится на окраине Галактики.

По-прежнему недоверчиво и вместе с тем с долей уважения Панов-первый смерил его взглядом.

– Ты имеешь доступ к другим регулюмам галактического кластера?

– Ты тоже.

– К великому сожалению, мне это не дано. Я пробовал много раз тхабироваться за пределы Регулюма, посещал все планеты Солнечной системы, обследовал Луну… кстати, ты знаешь, что существовал вариант реальности, где Луна имела атмосферу?

– Нет, – пробормотал Стас.

– А я был там и видел остатки разбившегося самолёта. Но дальше пояса Койпера [9] мне проходить не удавалось.

– Это ты ошибаешься. Ста-Пан рассказывал, что ты не раз выходил на сингулярный трафик.

– Куда-куда?

– Такая дорога, как множество столбов с плоскими вершинами. Мы с Дашей там были. – Стас кивнул на подругу. – Дорога ведёт к базе Метакона в центре Галактики. Ста-Пан утверждал, что это дорога к Знаниям Бездн. Так вот она, естественно, располагается вне нашего Регулюма. По сути, это мост, соединяющий разрушенные регулюмы.

– Может быть. Что ещё тебе говорил Ста-Пан?

– Много чего. Но основную информацию он записал мне в подсознание как эйконал данных.

– А обо мне он что говорил?

Стас усмехнулся:

– О себе он почти ничего не говорил.

Панов-первый озадаченно погладил подбородок, потом сообразил, что имел в виду двойник.

– Ой! – вдруг подпрыгнула Дарья-первая.

Стас встревожился, обнял её за плечи, проследил за взглядом подруги и увидел небольшое животное под цвет травы, напоминающее крысу. Оно перебежало открытое пространство невдалеке и юркнуло за куст.

– Жизнь. – Стас успокаивающе погладил Дарью по плечу.

Панов-первый покачал головой, следя за своей Дарьей, задумчиво прогуливающейся по траве. Местную крысу она не заметила. Дарья-первая догнала «сестру», они о чём-то заговорили.

Панов-первый понизил голос:

– Ты собираешься оставить их здесь?

Стас помедлил, прислушался к себе. Первые минуты спокойного знакомства с незнакомым миром прошли, душой завладела смутная тревога. Этот бесконечный с виду плоский мир, обладавший скудной растительностью и ещё более скудной животной жизнью, к созерцанию и отдыху не располагал.

– Что ты предлагаешь?

– Мне здесь не нравится. – Панов-первый нервно оглянулся, сдержал движение к Дарье-второй. – Может, вернёмся в наш мейнстрим, оставим девчонок у друзей и рванём на Фобос?

Стас не успел ответить.

Метрах в десяти над поверхностью поля вспыхнули серебристые паутинки света, и сквозь них проступили очертания пяти уродливых горбатых фигур.

– Берегись, упыри!

– Теперь я поведу! – выдохнул Панов-первый. – Цепляйся за меня!

Чёрные фигуры с горбами непонятных приспособлений на спинах попадали на равнину. Но их добычей стали только следы людей на траве. Беглецы успели нырнуть в невидимый тоннель, созданный абсолютниками, умеющими свободно просачиваться сквозь потенциальные барьеры пространств и времён.

Стас не рискнул «барахтаться» в процессе тхабс-перехода, подсказывать двойнику направление, искать какие-то «боковые калиточки» и «запасные выходы». Однако «седьмым чувством» определил, что его напарник не ориентируется в лабиринтах кластера регулюмов, судя по судорожным «кренам» тхабс-«такси». И вышли они вовсе не на Земле.

Гигантская округлая гора – таково было первое впечатление.

Они очутились на её вершине, голой совершенно, светло-коричневой, покрытой сеточкой трещин, которые складывались в странный рисунок черепашьего панциря.

Над горой нависало странное небо, тёмно-серое, складчатое, ощутимо твёрдое. А это небо поддерживали огромные башни, вырастающие из-за горизонта, такие же серые и складчатые, размытые толщей воздуха.

Из-за башен был виден жемчужно светящийся слой воздуха, создающий впечатление невероятной дали, отчего казалось, что твёрдое небо над головой вовсе не небо, а свод пещеры. В таком случае и башни не были башнями, представляя собой рёбра между выходами из пещеры; всего их было четыре. И гора под ногами не являлась горой, будучи выпуклым полом пещеры.

Но действительность превзошла все фантазии беглецов.

Стас включил своё внечувственное восприятие и через несколько секунд понял, куда они попали.

– Мать честная!

– Что такое? – быстро спросил Панов-первый, ошеломлённый не менее двойника; он не узнавал место, куда собирался переправить «пассажиров» своего тхабс-канала.