Пропустите женщину с ребенком

Он не собирался вступать в разговоры с незнакомыми дамами, пусть даже очень приятными на вид. Одиноков сунул таблетку в рот, разгрыз и проглотил без воды. Жаль, что запить нечем, но он обойдется. И не к такому давно привык.

Попутчица торопливо порылась в пестрой сумке и вытащила бутылку боржоми.

— Вот, — женщина протянула ее Егору, — только открыть нечем и стакана нет. Пейте прямо из горла! И запомните: все таблетки нужно всегда обязательно запивать большим количеством воды! Простой, а не этой. Но другой сейчас нет.

Егор сухо поблагодарил, взял бутылку, ловко открыл ее об сиденье и выхлестал сразу половину. В висках почти сразу немного отпустило.

— А вы что принимаете? — стала допытываться дама.

Одиноков хотел нагрубить, но посмотрел на полупустую бутылку в руке и не осмелился платить за доброту черной неблагодарностью. Сидящие рядом две бабуси в платочках ласково улыбались. Возле дамы примостилась черноволосая, тоже очень красивая девочка лет десяти, рассматривала полковника с любопытством и тоже очень доброжелательно. Очевидно, дочка.

— У меня повышенное внутричерепное давление. Забодай его комар… — пробурчал Егор. — Девочка засмеялась, услышав о комаре. — После ранения и контузии, — продолжал Одиноков. — Короче, это война… Пью любые таблетки, снимающие боль хотя бы на время.

Бабуси закивали скорбно и обреченно. Девочка испуганно прижалась к матери, глядя на Одинокова во все глаза.

— Я врач, — пояснила женщина. — Правда, стоматолог… Но все равно немного разбираюсь в травмах… Вам сейчас необходим длительный отдых и покой. Тогда все может прийти в норму. Разве врачи в госпитале вам ничего не объяснили? А никакой комар ваше давление не забодает. Увы, увы…

— Дяди в белых халатах мне все очень подробненько обсказали, — усмехнулся Егор. — В точности как вы. Но длительный отпуск не получится. Немного отдохну у родителей и начну снова проситься на службу. Короче, мне нечего делать в мирной жизни. Я давно уже отвык от нее и в ней совсем не нуждаюсь. Да и поздно мне уже к ней прилепляться.

Женщина покачала головой:

— «И вечный бой, покой нам только снится»? А ведь это ошибочная и крайне вредная, просто-таки опасная позиция. Ну, для кого-то, возможно, постоянная борьба — действительно источник жизненной силы, энергии и наслаждения. Но такие люди — редкость, их мало. Увы, увы… В основном все нуждаются в подзарядке. А это как раз отдых, лес, река, море, песок…

Егор содрогнулся, вспомнив песок Афганистана, мерзко скрипящий на зубах. И тот, на дороге, грязный, пропитанный кровью и бензином, отчаянно пахнущий страданием и болью…

— Простите, — женщина ничего не поняла, но чутко уловила свою оплошность, — я, видимо, сказала что-то не то… Только отпуск, и длинный, вам так или иначе необходим.

— От жизни отпуск не возьмешь, — пробурчал Егор и вспомнил лекарку бабу Дуню, тоже твердившую про отдых. — Как ни старайся, судьба не отпустит… Она распоряжается нами по своему усмотрению.

Попутчица улыбнулась.

— Ваша правда… А вы, наверное, едете в свой полк? Это неподалеку от нашей дачи. Во всяком случае, станция одна. Давайте, пока едем, я вас чем-нибудь угощу. Да и Маша не откажется. Ты ведь, помнится, давно просила есть? — повернулась она к дочери.

Бабули в платочках улыбались и дружно, в такт кивали. Тренированные, подумал Одиноков, небось и в ногу ходить могут запросто.

Девочка радостно засияла и полезла в материнскую сумку с продуктами, вытаскивая оттуда термос и промасленные пакеты с бутербродами.

— А вы не хотите? — приветливо предложила девочка материнские запасы бабулям.

Те слаженно отказались, но с удовольствием наблюдали, как вокруг начали с аппетитом жевать.

Из электрички вышли втроем. Егор с воблами в руке послушно шагал за своими случайными попутчицами, не понимая сам себя. От солнца, зелени и подмосковного воздуха кружилась ноющая голова.

— Вон, видите ту дорожку? — показала женщина. — По ней все время прямо, и на первом углу справа наша дача. Зеленая, большая, двухэтажная. Мой отец врач. И довольно известный. Даже академик. Если бы вы зашли к нам перед отъездом в Москву, он бы вас посмотрел. Знаете, лишняя консультация никогда лишней не бывает. Меня зовут Кристина Геннадьевна.

Егор заглянул в ее, очевидно, никогда не теряющие своей печали глаза и пообещал зайти. Завтра к вечеру.

7

Геннадий Петрович и Мария Михайловна приехали к дочери быстро. Она металась по квартире, не зная, за что взяться и куда еще звонить.

Отец взял ее за руку и насильно усадил напротив себя. Мать прибирала на кухне, где все было брошено с, самого утра.

— Постарайся взять себя в руки! Мне нужно услышать подробности исчезновения Алеши.

— Да какие тебе еще подробности! — истерически закричала Кристина. — Он, как обычно, пошел гулять после завтрака! Вот же двор, под окном! — Кристина ткнула в стекло пальцем. — Я всегда за Алешкой наблюдаю, часто в форточку выглядываю. Ну, посмотрела раза два-три, все нормально… Играет с мальчишками… А потом вдруг вижу — нет! Я вышла, поискала, нигде нет! По всем дворам бегала!